Натюрморт — Бродский. Полный текст стихотворения — Натюрморт
1
Вещи и люди нас
окружают. И те,
и эти терзают глаз.
Лучше жить в темноте.
Я сижу на скамье
в парке, глядя вослед
проходящей семье.
Мне опротивел свет.
Это январь. Зима
Согласно календарю.
Когда опротивеет тьма.
тогда я заговорю.
2
Пора. Я готов начать.
Неважно, с чего. Открыть
рот. Я могу молчать.
Но лучше мне говорить.
О чем? О днях. о ночах.
Или же — ничего.
Или же о вещах.
О вещах, а не о
людях. Они умрут.
Все. Я тоже умру.
Это бесплодный труд.
Как писать на ветру.
3
Кровь моя холодна.
Холод ее лютей
реки, промерзшей до дна.
Я не люблю людей.
Внешность их не по мне.
Лицами их привит
к жизни какой-то не-
покидаемый вид.
Что-то в их лицах есть,
что противно уму.
Что выражает лесть
неизвестно кому.
4
Вещи приятней. В них
нет ни зла, ни добра
внешне. А если вник
в них — и внутри нутра.
Внутри у предметов — пыль.
Прах. Древоточец-жук.
Стенки. Сухой мотыль.
Неудобно для рук.
Пыль. И включенный свет
только пыль озарит.
Даже если предмет
герметично закрыт.
5
Старый буфет извне
так же, как изнутри,
напоминает мне
Нотр-Дам де Пари.
В недрах буфета тьма.
Швабра, епитрахиль
пыль не сотрут. Сама
вещь, как правило, пыль
не тщится перебороть,
не напрягает бровь.
Ибо пыль — это плоть
времени; плоть и кровь.
6
Последнее время я
сплю среди бела дня.
Видимо, смерть моя
испытывает меня,
поднося, хоть дышу,
зеркало мне ко рту, —
как я переношу
небытие на свету.
Я неподвижен. Два
бедра холодны, как лед.
Венозная синева
мрамором отдает.
7
Преподнося сюрприз
суммой своих углов
вещь выпадает из
миропорядка слов.
Вещь не стоит. И не
движется. Это — бред.
Вещь есть пространство, вне
коего вещи нет.
Вещь можно грохнуть, сжечь,
распотрошить, сломать.
Бросить. При этом вещь
не крикнет: «***** мать!»
8
Дерево. Тень. Земля
под деревом для корней.
Корявые вензеля.
Глина. Гряда камней.
Корни. Их переплет.
Камень, чей личный груз
освобождает от
данной системы уз.
Он неподвижен. Ни
сдвинуть, ни унести.
Тень. Человек в тени,
словно рыба в сети.
9
Вещь. Коричневый цвет
вещи. Чей контур стерт.
Сумерки. Больше нет
ничего. Натюрморт.
Смерть придет и найдет
тело, чья гладь визит
смерти, точно приход
женщины, отразит.
Это абсурд, вранье:
череп, скелет, коса.
«Смерть придет, у нее
будут твои глаза».
10
Мать говорит Христу:
— Ты мой сын или мой
Бог? Ты прибит к кресту.
Как я пойду домой?
Как ступлю на порог,
не поняв, не решив:
ты мой сын или Бог?
То есть, мертв или жив?
Он говорит в ответ:
— Мертвый или живой,
разницы, жено, нет.
Сын или Бог, я твой.
1971 г.
Ты, гитарообразная вещь со спутанной паутиной — Бродский. Полный текст стихотворения — Ты, гитарообразная вещь со спутанной паутиной
Литература
Каталог стихотворений
Иосиф Бродский — стихи
Иосиф Бродский
Ты, гитарообразная вещь со спутанной паутиной
М. Б.
Ты, гитарообразная вещь со спутанной паутиной
струн, продолжающая коричневеть в гостиной,
белеть а-ля Казимир на выстиранном просторе,
темнеть — особенно вечером — в коридоре,
спой мне песню о том, как шуршит портьера,
как включается, чтоб оглушить полтела,
тень, как лиловая муха сползает с карты
и закат в саду за окном точно дым эскадры,
от которой осталась одна матроска,
позабытая в детской. И как расческа
в кулаке дрессировщика-турка, как рыбку — леской,
возвышает болонку над Ковалевской
до счастливого случая тявкнуть сорок
раз в день рожденья, — и мокрый порох
гасит звезды салюта, громко шипя, в стакане,
и стоят графины кремлем на ткани.
1978 г.
Философские
Советские
Стихи Иосифа Бродского – Философские
Стихи Иосифа Бродского – Советские
Другие стихи этого автора
Не выходи из комнаты…
Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?
О жизни
Я был только тем, чего ты касалась ладонью…
Я был только тем, чего
ты касалась ладонью,
О любви
Одиночество
Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
О жизни
На независимость Украины
Дорогой Карл Двенадцатый, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
Я всегда твердил, что судьба — игра
Л. В. Лифшицу
О жизни
Пилигримы
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
О жизни
Как читать
Публикация
Как читать пьесу Александра Островского «Гроза»
История создания, ключевые образы и основные мотивы драмы
Публикация
Как читать «Преступление и наказание» Достоевского
Рассказываем о масштабном психологическом исследовании русского классика
Публикация
Как читать «Белую гвардию» Булгакова
Литературная традиция, христианские образы и размышления о конце света
Публикация
Как читать «Очарованного странника» Лескова
Почему Иван Флягин оказывается праведником, несмотря на далеко не безгрешную жизнь
Публикация
Как читать поэзию: основы стихосложения для начинающих
Что такое ритм, как отличить ямб от хорея и могут ли стихи быть без рифмы
Публикация
Как читать «Лето Господне» Шмелева
Почему в произведении о детстве важную роль играют религиозные образы
Публикация
Как читать «Двенадцать» Блока
На какие детали нужно обратить внимание, чтобы не упустить скрытые смыслы в поэме
Публикация
Как читать «Темные аллеи» Бунина
На что обратить внимание, чтобы понять знаменитый рассказ Ивана Бунина
Публикация
Как читать «Гранатовый браслет» Куприна
Что должен знать современный читатель, чтобы по-настоящему понять трагедию влюбленного чиновника
Публикация
Как читать «Доктора Живаго» Пастернака
Рассказываем о ключевых темах, образах и конфликтах романа Пастернака
«Культура. РФ» — гуманитарный просветительский проект, посвященный культуре России. Мы рассказываем об интересных и значимых событиях и людях в истории литературы, архитектуры, музыки, кино, театра, а также о народных традициях и памятниках нашей природы в формате просветительских статей, заметок, интервью, тестов, новостей и в любых современных интернет-форматах.
- О проекте
- Открытые данные
© 2013–2023, Минкультуры России. Все права защищены
Контакты
- E-mail: [email protected]
- Нашли опечатку? Ctrl+Enter
Материалы
При цитировании и копировании материалов с портала активная гиперссылка обязательна
Гравитация, крылья и тяжелые предметы
по
Чак Бродский
поддерживается
Эмбер Грейси
Чак Барксдейл
Салли Гринберг
Кристофер Крамер
setnetradio
gcc00
марригби
Потоковая передача + загрузка
Включает неограниченную потоковую передачу через бесплатное приложение Bandcamp, а также высококачественную загрузку в формате MP3, FLAC и других форматах.
Можно приобрести с подарочной картой
10 долларов
доллар США
или больше
1. | Требуется два крыла 03:54 | тексты песен | купить трек | |
Просто простая песня | ||||
2. | Половина людей 04:35 | тексты песен | купить трек | |
Половина людей хочет поругаться | ||||
3. | Хулиган Джим 03:22 | тексты песен | купить трек | |
Время расплаты для Хулигана Джима | ||||
4. | Как я передумал 04:53 | тексты песен | купить трек | |
После трех-четырех попыток я выколол ему глаза | ||||
5. | Вещи, которые, как вам кажется, вы знаете 03:57 | тексты песен | купить трек | |
То, что вы думаете, что знаете | ||||
6. | Лицо, которое ты помнишь 03:38 | тексты песен | купить трек | |
Сегодня тот день, когда ты удивлялся | ||||
7. | Страна нуждается в бейсболе 03:30 | тексты песен | купить трек | |
Стране нужен бейсбол | ||||
8. | Чашка кофе 06:12 | тексты песен | купить трек | |
На радаре был оранжевый цвет | ||||
9. | Если это оно 04:18 | тексты песен | купить трек | |
Если это оно, мгновение ока | ||||
10. | Реприза — Нужно два крыла (фортепиано) 03:32 | тексты песен | купить трек | |
Просто простая песня |
about
С участием Дуга Петтибоуна на слайд-гитаре и педальной стали,
и Крис Россер на клавишных, басу, перкуссии, фисгармонии, гитаре и гармонии.
кредиты
выпущен 9 мая 2022 г.
Записано Крисом Россером в Эшвилле, Северная Каролина, в Hollow Reed Studio.
Продюсер Чак Бродски. Помощь в производстве Крис Россер.
лицензия
все права защищены
теги
теги
акустический
американа
народный
текст песни
автор-исполнитель
рассказывание историй
Эшвилл
около
Чак Бродский
Эшвилл, Северная Каролина
См. биографию на www.chuckbrodsky.com/bio. Если вы хотите поддержать меня дальше, вы можете сделать это через мой адрес PayPal — [email protected]. Спасибо.
- chuckbrodsky.com
контакт / помощь
Свяжитесь с Чаком Бродски
Потоковая передача и
Справка по загрузке
Активировать код
Пожаловаться на этот альбом или аккаунт
Иосиф Бродский | Poetry Foundation
Иосиф Александрович Бродский подвергался критике и преследованиям со стороны официальных лиц в своем родном Советском Союзе, но западный литературный истеблишмент превозносил его как одного из лучших поэтов этой страны. Его стихи отличались ироническим остроумием и духом пламенной самостоятельности. С того времени, как он начал их публиковать — и под своим именем, и под именем Иосифа Бродского, — он вызывал гнев советских властей. Его также преследовали за то, что он был евреем. Он предстал перед судом за «тунеядство», и тайно ввезенная стенограмма этого судебного процесса помогла привлечь к нему внимание Запада, поскольку он отвечал своим допросам с мужественным и красноречивым идеализмом. Бродский был приговорен к советской психиатрической больнице, а затем провел пять лет в Архангельске, арктическом трудовом лагере. Общественный резонанс со стороны американских и европейских интеллектуалов помог добиться его досрочного освобождения. Вынужденный эмигрировать, он переехал в Мичиган в 1972, где с помощью поэта У.Х. Одена, он поселился в Мичиганском университете в Анн-Арборе в качестве поэта-резидента. Затем он преподавал в нескольких университетах, включая Куинс-колледж в Нью-Йорке и Маунт-Холиок-колледж в Массачусетсе. Он продолжал писать стихи, часто писал по-русски и переводил свои работы на английский, и в конце концов получил Нобелевскую премию за свою работу. Его преобладающими темами были изгнание и потеря, и его широко хвалили за его навязчиво красноречивый стиль.
Во многих смыслах Бродский жил в изгнании, прежде чем покинуть родину. Его отец потерял звание в российском флоте, потому что был евреем, и семья жила в бедности. Пытаясь избежать вездесущих образов Ленина, Бродский бросил школу и занялся самостоятельным образованием, читая литературную классику и выполняя множество необычных работ, в том числе помогая коронеру и геологу в Средней Азии. Он выучил английский и польский, чтобы иметь возможность переводить стихи Джона Донна и Чеслава Милоша. Его собственная поэзия выражала его независимый характер с оригинальностью, которой восхищались такие поэты, как Анна Ахматова.
По мнению обозревателя Times Literary Supplement , поэзия Бродского «религиозна, интимна, депрессивна, иногда смущена, иногда мученична, иногда элитарна в своих взглядах, но она не представляет собой нападение на советское общество или идеологию, если не изъять и изоляция намеренно истолковываются как нападение: конечно, они могут быть и, очевидно, были». По словам обозревателя Time, , высылка поэта из России стала «кульминацией необъяснимой тайной вендетты против него, которая продолжается уже более десяти лет». Бродский сказал: «Меня просто выгнали из моей страны, используя в качестве предлога еврейский вопрос». Вендетта впервые разразилась на ленинградском процессе в 1964 года, когда Бродскому было предъявлено обвинение в том, что он писал «тарабарщину» вместо того, чтобы честно работать; он был приговорен к пяти годам каторжных работ. Протесты художников и писателей помогли добиться его освобождения через 18 месяцев, но его стихи по-прежнему были запрещены. Израиль пригласил его иммигрировать, и правительство поощряло его; Бродский, однако, отказался, объяснив это тем, что не отождествляет себя с еврейским государством. Наконец, российские официальные лица настояли на том, чтобы он покинул страну. Несмотря на давление, Бродский, как сообщается, написал Леониду Брежневу перед отъездом из Москвы с просьбой о «возможности продолжать существовать в русской литературе и на русской земле».
Поэзия Бродского несет на себе следы его конфронтации с российскими властями. «Бродский — это тот, кто пробовал очень горький хлеб, — писал Стивен Спендер в New Statesman, , — и его поэзия выглядит так, будто его перетирают зубами. … Не следует думать, что он либерал или даже социалист. Он имеет дело с неприятными, враждебными истинами и является реалистом наименее утешительного и удобного толка. Все хорошее, что вы хотели бы, чтобы он думал, он не думает. Но он предельно правдив, глубоко религиозен, бесстрашен и чист. Любить и ненавидеть».
Хотя можно было бы ожидать, что поэзия Бродского носит в основном политический характер, это не так. «Повторяющиеся темы Бродского — это традиционные, поистине вечные заботы лириков — человек и природа, любовь и смерть, неизбежность муки, хрупкость человеческих достижений и привязанностей, драгоценность привилегированного мгновения, «неповторимое». его поэзия не столько аполитична, сколько антиполитична», — писал Виктор Эрлих. Его мучительным грехом было не «инакомыслие» в собственном смысле этого слова, а тотальное и в целом тихо-недемонстративное отчуждение от советского этоса».
Бродский подробно остановился на отношениях между поэзией и политикой в своей Нобелевской лекции «Необычный лик», опубликованной в журнале Poets & Writers . Искусство учит писателя, по его словам, «частному человеческому состоянию. Будучи самой древней и самой буквальной формой частного предпринимательства, оно взращивает в человеке… чувство своей уникальности, индивидуальности или обособленности, превращая его, таким образом, из социального животного в автономное «я»… Произведение искусства, особенно литературы, и особенно стихотворения, обращается к человеку тет-а-тет, вступая с ним в непосредственные, без всяких посредников, отношения».
Кроме того, литература указывает на опыт, выходящий за политические рамки. Бродский заметил: «Язык и, надо полагать, литература — вещи более древние и неизбежные, более прочные, чем любая форма социальной организации. Отвращение, ирония или равнодушие, часто выражаемые литературой по отношению к государству, есть, по существу, реакция постоянного, а еще лучше, бесконечного на временное, на конечное. …Настоящая опасность для писателя состоит не столько в возможности (а часто и в несомненности) преследований со стороны государства, сколько в возможности оказаться загипнотизированным чертами государства, которые, будь то чудовищные или претерпевающие изменения для лучше, всегда временны».
Далее Бродский сказал, что творческое письмо является важным проявлением индивидуальной свободы, поскольку писатель должен делать множество эстетических суждений и делать выбор в процессе сочинения. Он указывал: «Именно в этом… смысле мы должны понимать замечание Достоевского о том, что красота спасет мир, или веру Мэтью Арнольда в то, что нас спасет поэзия. Возможно, для мира уже слишком поздно, но для отдельного человека всегда остается шанс. … Если то, что отличает нас от других представителей животного царства, — это речь, то литература — и, в частности, поэзия, являющаяся высшей формой речи, — это, грубо говоря, цель нашего вида».
Еще более убедительной, чем связь между поэзией и политикой, является связь между писателем и его языком, утверждал Бродский. Он пояснял, что первое переживание, которое испытывает писатель, когда берется за перо, чтобы писать, «это… ощущение немедленного попадания в зависимость от языка, от всего того, что в нем уже сказано, написано и совершено». Но прошлые достижения языка не мешают писателю больше, чем ощущение его огромного потенциала. Бродский добавлял: «Бывают случаи, когда с помощью одного слова, одной рифмы сочинитель стихотворения умудряется очутиться там, где до него еще никто не был, дальше, может быть, чем он сам желал бы. …Опробовав один раз это ускорение… человек попадает в зависимость от этого процесса, как другие впадают в зависимость от наркотиков или алкоголя».
В соответствии с этими взглядами поэзия Бродского известна своей оригинальностью. Артур С. Джейкобс в Jewish Quarterly отметил, что Бродский «совершенно отличается от того, что принято считать основным течением русской поэзии». Критик в «Новый лидер » писал: «Громкие разглагольствования и позиционная риторика по общественным проблемам излишни для нравственного видения Бродского и противоречат его ремеслу. Как и все великие лирики, Бродский обращает внимание на непосредственное, конкретное, на то, что он внутренне познал и прочувствовал, на возвышенную и определенную мыслью ясность наблюдения».
Хотя многие критики соглашались с тем, что Бродский был одним из лучших современных русских поэтов, некоторые считали, что английские переводы его стихов менее впечатляющие. Комментируя перевод Джорджа Л. Клайна « Избранных стихов», Джозеф Бродский, , Стивен Спендер писал: «Эти стихи впечатляют на английском языке, хотя остается только представить техническую виртуозность блестящей рифмы в оригиналах. … Никогда нельзя забывать, что читаешь подержанную версию». В Часть речи, Бродский собрал работы нескольких переводчиков и внес поправки в некоторые английские версии, пытаясь восстановить характер оригиналов. Личный стиль Бродского остается несколько неуловимым в этой коллекции из-за тонких эффектов, которые он достигает в оригинальном русском языке, заметил Том Симмонс в Christian Science Monitor. Бродский, по его словам, «это поэт драматического, но тонкого видения — человек с чувством все более затемненной высоты человеческой жизни. Но ни при каких обстоятельствах его поэзия не бывает скучно-эфирной. … Он может с одинаковой ясностью изобразить светлый момент или время кажущихся бесцельными страданий».
Эрлих также чувствовал, что некоторые строки в Избранных стихотворениях «натянуты или туманны», но что Бродский в своих лучших проявлениях обладал «оригинальностью, остротой, глубиной и формальным мастерством, которые отличают крупного поэта». Чеслав Милош считал, что происхождение Бродского позволило ему внести жизненно важный вклад в литературу. В статье New York Review of Books, Милош заявил: «За поэзией Бродского стоит опыт политического террора, опыт унижения человека и роста тоталитарной империи. … Я нахожу увлекательным читать его стихи как часть его более крупного предприятия, которое является не чем иным, как попыткой укрепить место человека в угрожающем мире». Это предприятие связало Бродского с литературными традициями других времен и культур. Эрлих пришел к выводу, что «богатство и разносторонность его дарования, живость и энергичность его ума, а также его все более тесная связь с англо-американской литературной традицией служат хорошим предзнаменованием для его выживания в изгнании и даже для его дальнейшего творческого роста».
Ссылка всегда давалась Бродскому тяжело. В одном стихотворении он описал изгнанного писателя как человека, «который выживает, как рыба в песке». Несмотря на эти чувства, Бродского почти не трогали радикальные политические перемены, сопровождавшие падение Советского Союза. Он сказал Дэвиду Ремнику, тогдашнему сотруднику Washington Post , что эти изменения «лишены автобиографического интереса» для него и что он верен своему языку. В Detroit Free Press, Боб Маккелви процитировал заявление Бродского из письма: «Я принадлежу к русской культуре. Я чувствую его частью, его составной частью, и никакая перемена места не может повлиять на конечный результат этого. Язык — вещь гораздо более древняя и неизбежная, чем государство. Я принадлежу к русскому языку».
Незадолго до своей смерти в 1996 году Бродский завершил So Forth, сборник стихов, которые он написал на английском языке или сам перевел стихи, написанные им на русском языке. So Forth была оценена ниже лучшей работы Бродского несколькими критиками, в том числе Майклом Гловером, который в New Statesman охарактеризовал сборник как «скорее провал, чем успех». Гловер чувствовал, что Бродский слишком часто «впадает в своего рода лихое жаргонизм, своего рода грубую мускулистость, которая в худшем случае читается как смущающая вирши». Другие нашли So Forth , например, рецензент Publishers Weekly , который назвал его «потрясающим сборником писателя, способного смешивать умственное и чувственное, политическое и интимное, элегическое и комическое.