Рассказ дочери. 18 лет я была узницей своего отца читать онлайн Мод Жульен
Мод Жульен
Рассказ дочери: 18 лет я была узницей своего отца
Моей матери,
первой жертве Злого Великана
Некоторые имена и личные подробности изменены с целью защитить право на частную жизнь людей, с которыми контактировала Мод Жюльен.
«Вот живое свидетельство жизненной стойкости… Книга столь же захватывающая, сколь и вдохновляющая».
Elle
«Мод Жюльен дает шокирующие свидетельские показания — но при этом ее рассказ полон надежды».
Ouest France
«Манипуляция — серьезная тема, и автор теперь профессионально работает с ней как психотерапевт. Мод Жюльен пишет без обиды и гнева — она несет благую весть надежды».
Livreshebdo
«Прочитав «Рассказ дочери», вы задаетесь вопросом: как такое могло случиться и как Мод после такого воспитания сумела вписаться в общество? Казалось бы, она должна была стать глубоко травмированной дикаркой с агорафобией.
Но нет, Мод Жюльен излучает жизненную силу».
Libération
Но нет, Мод Жюльен излучает жизненную силу».«Несмотря на внешнее сходство, это не «…надцатая» книга о чудесном спасении невинной жертвы. Это — намного больше и лучше. Один из самых восхитительных моментов этой книги — то выдающееся сопротивление, которое развила в себе Мод… ее способность создать для себя собственный мир».
Le Journal de Dimanche
«Это ни в коем случае не слезоточивая сентиментальщина — книга настолько захватывает, что время от времени приходится напоминать себе дышать».
Le Point
«Ее книга — луч надежды».
Metro Belgique
Предисловие
В 1936 году тридцатичетырехлетний Луи Дидье был обеспеченным человеком. Выходец из семьи со скромным происхождением, он очень быстро поднялся по социальной лестнице и теперь управлял собственной компанией в Лилле.
Посвященный масонской ложи, он имел крайне мрачное представление о падшем мире, в котором верховодят темные силы.
В том году он познакомился с шахтером из городка Фив. Мужчина из сил выбивался, стараясь прокормить многочисленных детей. Луи Дидье предложил шахтеру «доверить» ему младшую дочь — светловолосую шестилетнюю девочку: «Жаннин никогда не будет ни в чем нуждаться; она получит блестящее образование и жизнь со всеми удобствами. Мое единственное условие — вы с ней больше никогда не увидитесь».
Не ясно, имела ли эта сделка финансовую основу. Шахтер согласился. Жаннин осталась жить под опекой Луи Дидье и больше никогда не видела своих родных.
Луи Дидье сдержал свое обещание. Жаннин училась в школе-пансионе и получила превосходное образование. Достигнув возраста согласия, она вернулась жить к своему опекуну. Он оплатил ей изучение философии и латыни в университете Лилля и позаботился, чтобы ее диплом был честно заслуженным.
Не знаю, когда именно Луи Дидье раскрыл Жаннин свой грандиозный замысел.
Рассказывал ли Дидье о нем, когда она была еще маленькой девочкой и проводила с ним только каникулы? Или дождался, пока она повзрослела и стала его женой? Думаю, в глубине души Жаннин «всегда знала», какова ее миссия: подарить ему дочь, такую же светловолосую, как она сама, а потом позаботиться об образовании этого ребенка.
Дидье верил, что дитя, которое Жаннин произвела на свет, станет, как и его отец, «избранным». Он верил, что его дочь будет призвана «возвысить человечество». Благодаря образованию, специально полученному матерью, этого ребенка предстояло воспитать вдали от оскверняющих влияний внешнего мира. Луи Дидье собирался взять на себя ответственность за физическую и духовную подготовку дочери, чтобы она стала «высшим существом», вооруженным всем необходимым для выполнения трудной и монументальной задачи, которую он перед ней поставил.
Через двадцать два года, после того как Жаннин стала его собственностью, Луи Дидье решил, что ей пришло время произвести на свет дочь и что датой рождения девочки должно быть 23 ноября 1957 года.
…
Дидье верил, что дитя, которое Жаннин произвела на свет, станет, как и его отец, «избранным». Он верил, что его дочь будет призвана «возвысить человечество».
23 ноября 1957 года Жаннин родила девочку с очень светлыми волосами.
Три года спустя, в возрасте 59 лет, Луи Дидье ликвидировал все свои активы, купил дом неподалеку от Касселя, между Лиллем и Дюнкерком, и удалился туда вместе с Жаннин, чтобы целиком и полностью посвятить себя осуществлению проекта, который разработал еще в 1936 году: сделать своего ребенка сверхчеловеком.
Этим ребенком была я.
Линда
Когда я впервые попадаю в этот дом, мне еще нет четырех лет. На мне красное пальтишко. Я до сих пор ощущаю кончиками пальцев его текстуру — толстую, ворсистую. Никто не держит меня за руку, никого нет рядом. Я лишь чувствую, как мои кулачки сжаты в карманах, они крепко держатся за ткань, цепляются за нее.
Земля здесь засыпана бурым гравием. Я ненавижу это место. Сад кажется бесконечным; у меня такое чувство, будто он проглатывает меня. А потом появляется мрачное, вызывающее смутную тревогу строение — слева надо мной нависает огромный дом.
Я слышу, как тяжелые ворота скрежещут по гравию, закрываясь за мной. Пронзительное «скрип-скрип-скрип», пока две половинки не сходятся с лязгом. Потом раздается «щелк» замка, за которым следует «кланк»: ворота заперты навсегда. Я не осмеливаюсь повернуться. Такое ощущение, будто надо мной только что задвинулась крышка.
Всякий раз как мы оказываемся одни, мать выговаривает мне, мол, это я виновата, что нам пришлось уехать из Лилля и похоронить себя заживо в этой дыре. Что я ненормальная. Что меня приходится прятать, иначе меня сразу же запрут в Байёль. Байёль — это психиатрическая лечебница. Я однажды была там, когда родители брали одну из пациенток на работу в качестве горничной. Это страшное место, наполненное криками и хаосом.
Это правда, я не вполне нормальна.
В Лилле у меня были чудовищные истерики, и я билась головой о стены. Я была сгустком неукротимой воли, полным восторга и ярости. Было больно, когда неровная поверхность стен врезалась в голову, когда мать стискивала мою руку в своей и оттаскивала от стены, ухватив за локоть. Но я не боялась. Я чувствовала себя храброй, ничто не могло меня сломить.
Отец велел покрыть стены галечной штукатуркой еще более грубой текстуры, чтобы «усмирить» меня. Толку от этого не было. В припадках гнева я по-прежнему подбегала и билась головой об эти стены. Мне столько раз приходилось накладывать швы, что мой скальп испещрен шрамами. Мать, которой не раз случалось получать ссадины или рвать платья, проходя мимо этих стен и задевая их, очень злилась на меня.
С тех пор как мы поселились в этом доме, я больше не чувствую себя такой сильной. Я одинока. Я уже не хожу в детский сад. Теперь меня учит мать — там, на втором этаже. Я больше не бываю в отцовской автомастерской, где рабочие когда-то смешили меня.
Мы вообще почти не покидаем дома, и гостей у нас бывает раз-два и обчелся.
…
В Лилле у меня были чудовищные истерики, и я билась головой о стены. Я была сгустком неукротимой воли, полным восторга и ярости.
Чего мне хочется — так это ходить в школу, в настоящую школу, где у меня будет учительница и множество друзей. Хотя я до ужаса боюсь отца, я все равно спрашиваю:
— А я смогу когда-нибудь пойти в школу?
Родители смотрят на меня так, словно я только что сказала какую-то жуткую гадость. На лице матери написано отвращение. Взгляд отца буравит меня.
— Неужели ты не сознаешь, — говорит он, — что ради тебя я заставил твою мать столько лет учиться? Ей пришлось несладко, поверь мне. Она думала, что никогда не добьется успеха. А я заставлял ее продолжать. С теми знаниями, которые у нее теперь есть, она могла бы учить целый класс. Но она целиком и полностью в твоем распоряжении, пока в восемнадцать лет ты не сдашь экзамены за курс средней школы.
Тебе так повезло в жизни — и ты еще жалуешься?
Не знаю, какой демон подбивает меня на эту дурную идею:
— Если она может учить целый класс, почему мы не занимаемся в классе с другими учениками?
Воцаряется гробовое молчание. Мои конечности леденеют. Я знаю, что больше не осмелюсь поднять эту тему. И в школу ходить не буду.
К счастью для меня, здесь есть Линда. Она попала в дом примерно в то же время, что и мы. Мы росли вместе. В моих самых первых воспоминаниях о ней она еще не совсем взрослая. Когда она виляет хвостом, его кончик задевает мое лицо. Мне щекотно. Я смеюсь. Мне нравится запах ее шубки.
Щенком она спит в кухне, потому что ночи в северной Франции холодные. Но ей не разрешается входить ни в какое другое помещение. Когда мы сидим в столовой, я слышу, как она скулит в коридоре. Вскоре ее выгонят жить в неотапливаемую подсобку.
Отец ждет не дождется, когда можно будет окончательно выставить ее из дома. Он заказал крашеную деревянную конуру, и ее поставили в саду позади кухни.
Теперь Линда должна спать там. Ей категорически запрещено появляться в доме — до тех пор, пока не наступают серьезные морозы, которые загоняют бедное дрожащее создание обратно в кладовку; ее шерсть стоит колом от намерзшего льда.
Кто такая Мод Жульен: история Мод Жульен и ее отца-тирана — 15 февраля 2022
Справа — маленькая Мод с отцом, слева — свежее фото женщины, сейчас ей 64 года
Фото: maudejulienauthor / Facebook.com
Поделиться
Сегодня Мод Жульен — успешный психолог и автор бестселлера «Рассказ дочери», однако ее жизнь трудно назвать счастливой. С самого детства и до восемнадцатилетия Мод находилась в плену у своего отца, который фанатично верил в идею создания сверхчеловека. Эта женщина столкнулась с чудовищной несправедливостью и жестокостью, но всё же смогла найти в себе силы жить дальше и оставить в прошлом тот кошмар, который творился с ней долгие годы. Наши коллеги из журнала Marie Claire вспомнили ее историю.
Трагическая история Мод Жульен началась задолго до ее рождения — в 1936 году обеспеченный француз Луи Дидье купил у шахтера его ребенка, шестилетнюю девочку по имени Жанин. Господин Дидье, как его называла его воспитанница, растил Жанин в строгости, а когда девушка достигла совершеннолетия — женился на ней. Этот союз вызывал немало вопросов у окружающих, которые высказывали разные теории относительно намерений Дидье, однако его истинные мотивы были куда страшнее самых смелых догадок.
В 1957 году у Луи и Жанин родилась дочь, которую назвали Мод. Господин Дидье купил небольшое поместье на севере Франции, недалеко от Дюнкерка, куда и перевез свою семью. Правда, жизнь четы Дидье была совсем не похожа на сказку — Луи не интересовало благополучие его супруги и дочери, он был одержим идеей создания идеального человека, который бы превосходил по могуществу и развитию всех ныне живущих людей, высшего существа с выдающимися интеллектуальными и физическими данными.
Мод со своим отцом Луи Дидье
org/Person»>Скриншот: Marieclaire.ruПоделиться
Жертвой амбициозных планов господина Дидье стала его собственная дочь Мод. С ранних лет девочка жила в спартанских условиях: у нее не было игрушек, ей запрещалось разговаривать, плакать, смеяться и демонстрировать любые другие эмоции. Малышка спала на жестком матрасе в неотапливаемой комнате, а единственными ее друзьями были пони, утка и дворовый пес, которых отец Мод купил для нее, поскольку считал, что общение с животными способствует развитию умственных способностей.
Чудовищные реалии жизни Мод были обусловлены тем, что господин Дидье верил — сверхчеловек, а именно: личность с феноменальным интеллектом и не менее феноменальным физическим развитием может сформироваться лишь в подобных условиях, а любые удовольствия, будь то теплое одеяло или нормальная пища, мешают прогрессу. Будучи уверенным в своей правоте, Луи Дидье начал свой эксперимент и посвятил ему всю свою жизнь.
По мере того как росла Мод, росли и ожидания ее отца — с каждым годом он всё сильнее ужесточал условия ее содержания.
Девочке запрещалось употреблять в пищу любые продукты питания, которые имели хоть какой-то вкус, основную часть рациона ребенка составлял пресный отварной рис или сырые овощи. Помимо строгой диеты, Мод также соблюдала и другие жестокие правила жизни отца: для личной гигиены ей выделялся лишь один квадратик туалетной бумаги, принимать душ ребенку разрешалось лишь раз в неделю и исключительно ледяной водой, а ни о каком свободном времени не могло быть и речи.
Пятый день рождения Мод стал поводом для господина Дидье «одарить» свою дочь новыми обязанностями — отныне малышка весь день посвящала учебе. В программе отца девочки, например, значились занятия музыкой — Луи хотел, чтобы Мод научилась играть на всех инструментах мира. Также ребенок по несколько часов в день занимался фехтованием, верховой ездой, ездой на велосипеде, гимнастикой и плаванием.
Девочка Мод выросла и нашла в себе силы жить дальше
Фото: maudejulienauthor / Facebook.
com
Поделиться
В автобиографии Мод Жульен поделилась с читателями своими воспоминаниями о том, как родители учили ее ездить на велосипеде.
— Они, [родители], сняли с моего учебного велосипеда дополнительные колесики. Мать заставила меня сесть на неустойчивую конструкцию и с силой толкнула велосипед вниз по наклонной дороге. Я упала, разодрала колено и заплакала, но, увидев их непоколебимые лица, я замолчала. Мать молча подошла ко мне и вновь усадила на велосипед — обучение продолжалось весь день, пока я, наконец, не научилась держать равновесие, — пишет она.
К слову, мать Мод участвовала в воспитании дочери не меньше, чем сам господин Дидье. Возможно, Жанин была сломлена его жестоким обращением с ней в детстве, а, возможно, она просто разделяла его убеждения и также мечтала о создании высшего существа. Так или иначе, именно она была «исполнителем» приказов Луи Дидье — толкала неустойчивый велосипед Мод с горы, бросала не умеющего плавать ребенка в глубокий бассейн с ледяной водой и будила посреди ночи, чтобы отправить заниматься физическими упражнениями.
Дальше история Мод становилась всё трагичнее. Господин Дидье считал, что всех его жестких методов воспитания было недостаточно, и он начал проводить опыты над собственной дочерью. Мод должна была держаться руками за электрический кабель, через который ее отец проводил разряды тока: по его мнению, подобные эксперименты должны были укрепить ее физическую мощь и выносливость. Также Луи Дидье неделями запрещал дочери разговаривать, морил голодом, не давал пить, а любое нарушение правил жестоко каралось.
Когда Мод исполнилось девять лет, отец решил «разнообразить» ее рацион — каждый прием пищи отныне сопровождался небольшой порцией виски или бокалом вина. По мнению Дидье, это способствовало развитию организма.
Огромное внимание Луи Дидье уделял страхам дочери. Когда он обнаружил, что Мод боится грызунов, он решил искоренить эту фобию дочери следующим образом: регулярно он будил ребенка посреди ночи и, не дав ей надеть даже обувь, отправлял в темный и холодный подвал, обещая, что если та раскроет рот и издаст хоть один писк, мышь или крыса заберется в него и прогрызет девочку изнутри.
Позже господин Дидье стал одевать Мод в свитер с колокольчиками перед тем, как отправить ее в подвал. Такой метод гарантировал, что ребенок не будет шевелиться, чтобы не привлечь звоном ненавистных ей грызунов. Уже взрослая Мод Жульен вспоминала в своей книге, что тогда ей было безумно страшно и она просто хотела умереть.
— Стоя в том жутком подвале, я молилась Богу только об одном — о смерти, — писала она.
Испытания Мод были ужасны, но они действительно научили приспосабливаться к любым реалиям жизни — к шестнадцати годам девушка научилась обходить многие запреты отца. Она незаметно воровала туалетную бумагу, вкусную еду с кухни, а по ночам через окно выбиралась на улицу, чтобы погулять и подышать чистым воздухом свободы. Родители Мод ни разу не поймали ее, хотя пристально следили за каждым ее шагом.
В 1973 году отец Мод немного ослаб и был вынужден нанять для дочери учителя музыки — человека по имени месье Молин. Когда наставник впервые пришел в дом своей ученицы, он был глубоко поражен тем, что увидел: истощенный и напуганный ребенок, фанатичные родители, требующие от Мод невозможного, и атмосфера тотальной безысходности, царившая в семье господина Дидье.
Тогда месье Молин настоял перенести музыкальные занятия в его дом, где смог пообщаться с Мод с глазу на глаз.
Узнав историю девушки, он устроил ее работать в небольшую лавку музыкальных инструментов, и это стало началом новой жизни. Именно там она встретила своего будущего супруга Ришара Жульена, к которому и сбежала в возрасте восемнадцати лет. Отец Мод пришел в бешенство и требовал у дочери вернуться, однако девушка нашла в себе силы проявить стойкость и сказать нет своему мучителю. Он умер в 1981 году, так и не увидев больше свою дочь.
Свою судьбу Мод смогла устроить не сразу — девушка не имела навыков коммуникации, не знала, как правильно вести себя в социуме, а неправильное питание и прием алкоголя с ранних лет стали причиной нескольких хронических заболеваний, на лечение которых потребовались годы.
Супруг Мод Ришар тоже не сразу узнал правду о прошлом возлюбленной — девушка рассказала ему свою историю лишь после смерти отца. А в 2019 году Мод Жульен решилась поведать о своей судьбе всему миру, выпустив автобиографию, экземпляр которой женщина отправила в подарок своей матери.
Однако Жанин так и не смогла признаться в том, что искалечила жизнь собственной дочери, и ответила той, что Мод «просто не поняла великих идей отца».
Своему тяжелому детству Мод посвятила книгу «Рассказ дочери»
Фото: maudejulienauthor / Facebook.com
Поделиться
К счастью, Мод Жульен всё же смогла найти свое место в жизни и оставить прошлое позади — она освоила профессию психолога и стала помогать людям переживать психологические травмы. Личная жизнь Мод также сложилась удачно — вместе с Ришаром они воспитали двоих дочерей, детство которых кардинально отличалось от того, что пережила их мать.
Просто ангел: как выглядит ребенок грузинской модели и самого красивого альбиноса в мире.
Даже им изменяют: известные красотки, которые смогли простить неверность мужей и счастливы.
Беглянка в бикини: как сложилась судьба советской официантки, которая в 1979 году выпрыгнула с корабля у берегов Австралии.
Мод Жюльен: «Как я сбежала из культа отца» | Жизнь и стиль
В 1936 году 34-летний французский бизнесмен Луи Дидье заключил сделку с бедной парой шахтеров в Лилле: он убедил их отдать ему свою шестилетнюю дочь Жаннин. Дидье обеспечит девочке материальную обеспеченность и университетское образование, а взамен родители никогда ее больше не увидят. Для Дидье передача была важным днем, первым большим шагом к реализации амбиций его жизни.
Его план состоял в том, чтобы использовать Жаннин, чтобы дать ему ребенка, из которого он затем вылепил бы то, что, по его замыслу, должно было стать сверхчеловеком. Ребенок будет воспитан так, чтобы он мог выжить в концентрационных лагерях и выдержать пытки на допросах. Запутанное и враждебное мировоззрение Дидье сформировалось в годы между Первой и Второй мировыми войнами, и он был убежден, что при правильной физической, умственной и эмоциональной подготовке с рождения человек сможет выйти за пределы нормальной человеческой реальности.
Он приступил к реализации своего проекта.
Мод, пяти лет, накормили спиртом, а затем заставили выполнять тяжелые задания
Рассматриваемой предполагаемой сверхчеловеке, Мод Жюльен, сейчас 60 лет, она высокая и хорошо одетая, со светлыми волосами и голубыми глазами, как у ее отца, обратится к теории Ницше о сверхчеловеке, как она и планировала. Ничто в Моде не намекает ни на что, кроме традиционного французского происхождения из высшего среднего класса. Ее манеры точны, но теплы, синие каблуки и соответствующий брючный костюм подразумевают, что она всю жизнь носила красивую одежду. Это замечательный результат, учитывая, что Луи Дидье был ее отцом. Он умер, когда Мод было 22 года; ее мать Джанин все еще жива.
Мы находимся рядом с Марсовым полем в старой парижской картинной галерее, трехкомнатном бунгало, в котором слабо пахнет эфирными маслами. Его полки и веселые столики забиты книгами о снах, животных и психологии, а маленькие разноцветные таблички, которые она повесила на стены ванной комнаты, призывают «не терять надежду».
Мод — психотерапевт, и это ее практика уже более 20 лет. Она специализируется на лечении травм, фобий и контроле сознания. Учитывая ее прошлое, ее выбор карьеры не совсем удивителен, и все же, учитывая странность того, что она испытала, удивительно, что она на этой грани здравомыслия.
Важно отметить, что история Мод — это не мемуары о страданиях. «Для меня это справочник по побегу из тюрьмы», — говорит она. «Можно вынести очень трудное и все же найти выход». Читатели написали ей, поблагодарив, в частности, за «советы по спасению», такие как пассивное неповиновение. «Сейчас я человек с настоящей жизнью, счастливо женат, имею детей. Я хочу, чтобы эта книга стала книгой надежды».
«Можно вынести очень трудное и все же найти выход»: Мод Жюльен сейчас является автором бестселлеров в своей родной Франции. Фотография: Джоанна ван Малдер/The Observer
Единственная девушка в мире , бестселлер во Франции, представляет собой портрет культа из трех человек – Мод и ее родителей.
«Культ, — говорит Мод, — не всегда означает гуру с бородой… Существуют «культы двух человек», пары, в которых один поглощает другого, или «семейные культы», где людоед — мать или отец. , дедушка или бабушка».
Жаннин было 28 лет, когда она родила Мод, своего единственного ребенка. Три года спустя Дидье ликвидировал свои активы, купил дом недалеко от Касселя на севере Франции и уехал туда с женой и дочерью, чтобы посвятить себя осуществлению своего проекта. Телефон был заперт в коробке, а ключ остался в кармане Дидье. Дидье считались богатыми. Дом был большим и отдаленным.
Самые ранние воспоминания Мод связаны с домом, который стал физическим воплощением психопатологии ее отца. Тот, в котором пятилетняя Мод прошла «тренировку силы воли и алкоголя», во время которой ее отец подпитывал ее дух и ставил перед ней сложные задачи в состоянии алкогольного опьянения. «Мой отец думал, что победят те, кто может справиться со своим выпивкой, — говорит она, — полезный инструмент, — чтобы получить информацию от кого-то.
Я мог бы побуждать их пить до тех пор, пока они не будут пьяны и не будут в моей власти». Она также научилась играть на фортепиано, скрипке, тенор-саксофоне, трубе, аккордеоне и контрабасе, потому что «только музыканты выживают в концентрационных лагерях», — сказал ее отец.
Эмоции были опасной слабостью. Если она что-то показывала, ее наказанием было отсутствие зрительного контакта с родителями в течение шести недель. «У моего отца были три характеристики, которые вы видите во всех лидерах культа: он был влюблен в свою мать [его собственный отец был ужасным человеком — профессиональным преступником]; он потерял свою сестру, когда ему было 10 лет, поэтому он был в трауре; и он был одержим. Единственный раз, когда он говорил о своем прошлом с каким-то чувством, было, когда он описал, как его отец обманом заставил его съесть своего домашнего кролика. Я думаю, что это отрезало в нем всякое чувство ко всякому другому живому существу».
Жертва в этой истории — не просто Мод, а ребенок, который вырос и стал матерью Мод — ее роль занимает серую зону между жертвой и преступником.
Жаннин была запуганной ученицей Дидье. Ее отношения с матерью, по словам Мод, остаются «сложными». В последний раз они виделись 10 лет назад, когда к ним приезжала Мод. Мод до сих пор замирает, когда видит ее. «В последний раз, когда я ее видел, она смотрела на меня с такой твердостью. Это действительно ужасно для меня». Поскольку она оптимистка, Мод посвятила книгу своей матери. «Я уверен, что мой отец был трусом, как и многие диктаторы. Связью между хищником и жертвой во всех случаях является страх».
Побег Мод был постепенным и не драматичным. В подростковом возрасте у нее были небольшие бунты — использование двух кусков туалетной бумаги вместо одного; вломиться в офис ее отца; неудачная передозировка. Затем, когда она была подростком, наставник Мод по игре на контрабасе польстил Дидье, и тот отправил свою дочь учиться музыке вдали от дома, в то, что, как он убедил Дидье, было «суровой школой». Хотя Дидье уже выдал свою дочь замуж (с геем в возрасте около 50 лет, чтобы сделать из нее «достойную женщину»), наставник Мод успешно предложил альтернативный брак в лице молодого студента по имени Ришар.
Мод вышла замуж еще два раза. У нее есть дочь, которой сейчас 35 лет, от второго мужа Марка, и еще одна, которой сейчас 27 лет, от мужчины, за которым она до сих пор счастлива в браке.
Связью между хищником и жертвой во всех случаях является страх.
В последний раз она видела своего отца в 1979 году, незадолго до его смерти. Они сидели в тишине, а ее мать прислуживала ему в надворной постройке, которую он построил в более поздние годы, где он проводил большую часть своих дней, выпивая.
«Вы видели Форрест Гамп ?» — говорит она вдруг. «Я был таким, когда впервые покинул отчий дом. Я был действительно глуп. Мне пришлось выучить алфавит, потому что словарь в нашем доме был запрещен. Я никогда не разговаривал во время еды. Я так и не научился ходить с другими людьми. Мне приходилось терпеть возможность смотреть на кого-то». Ее муж Марк помог ей наверстать упущенное в подростковом возрасте, отведя ее на ее первый фильм и купив комиксы.
«Его мать была первой женщиной, которая коснулась меня любовью. Мне было 25. Она положила руку мне на плечо, и я почувствовал все свое тело, как будто оно было живым. Я начала плакать, плакать, плакать».
В книге Мод мало что говорится о ее внутренней жизни с тех пор, как она покинула семейный дом, но теперь она явно счастливая и состоявшаяся женщина. Без материнского образца для подражания: «Я ходил в скверы и наблюдал за матерями с маленькими детьми, и я пытался черпать вдохновение у тех, у кого хорошие отношения со своими детьми. Я бы держался подальше от тех, чьи дети слишком послушны». Любовь Мод к своим детям разочаровала бы ее отца, потому что рождение ребенка стало катализатором разрыва с его влиянием. «Я не хотел рисковать, чтобы мой ребенок страдал от последствий собственных травм с вытекающими отсюда фобиями». Материнство было разницей между тем, чтобы пойти на терапию, когда у нее была первая дочь в возрасте 20 лет, и, возможно, никогда не пойти.
Ей часто пишут две группы людей: специалисты в области психического здоровья, которые, как и она, считают, что тяжелое прошлое не должно рассматриваться как помеха для людей, работающих по профессии.
«Избавление от собственного травмирующего прошлого позволило мне помочь другим, — говорит она. Психоанализ «мне очень помог: сначала избавиться от чувства вины. Тогда я смог понять, что проблема была в них [моих родителях], а не во мне».
Вторая группа — это те, кто ищет выход из непрекращающихся психологических баталий с собственными детскими призраками. «Я думаю, что мой главный совет — сохранять надежду, и что жизнь всегда найдет выход — психологических ресурсов у нас гораздо больше, чем мы думаем, — и не верить тем, кто осуждает вас приговором типа: «После того, что вы совершили». страдал, ты никогда не выживешь.» Это неправильно. Вы можете не попасть туда прямым путем, но найти настоящий баланс можно».
Книга Мод Жюльен «Единственная девушка в мире» опубликована издательством Oneworld за 14,99 фунтов стерлингов. Чтобы заказать копию за 12,74 фунтов стерлингов, посетите guardianbookshop.com
Воспоминания о детстве, раздавленном отцом-деспотом
Рецензия на книгу|Воспоминания о детстве, раздавленном отцом-деспотом
https://www.
nytimes.com/2017/12/29/books/review/the-only-girl-in-the-world-memoir-maude-julien.html
Реклама
Продолжить чтение основной истории
Документальная литература
Автор: Нелл Кейси
Мод ЖюльенКредит…Ален Шмидт
Когда вы покупаете на нашем сайте книгу, прошедшую независимую рецензию, мы получаем партнерское вознаграждение.
ЕДИНСТВЕННАЯ ДЕВУШКА В МИРЕ
Воспоминания
Мод Жюльен с Урсулой Готье
Перевод Адрианы Хантер
273 стр. Little, Brown & Company. 27 долларов.
Сила родителя мало чем отличается от власти правителя маленькой империи, способного кардинально изменить судьбу своих жителей. Эта реальность также может порождать трагедию, как это происходит в книге французского психотерапевта Мод Жюльен «Единственная девушка в мире» (написанной с ее коллегой Урсулой Готье и переведенной Адрианой Хантер).
Эти мемуары — одновременно захватывающие, загадочные и тревожные — рассказывают историю отца, Луи Дидье, который правит своей семьей с жестокостью деспота. Среди пугающе длинного списка тревожных детских обязанностей Жюльен должен регулярно купаться в грязной воде ванны своего отца, чтобы впитать, по его словам, его благотворную энергию, и проводить ночи, сидя неподвижно в темном, кишащем крысами подвале — «медитировать о смерти». — с вшитыми в свитер колокольчиками, которые бьют тревогу, если она шевельнется. Многие из этих задач являются подготовкой к надвигающейся катастрофе, которая, по убеждению ее отца, когда-нибудь произойдет — когда Жюльену нужно будет работать под прикрытием или бежать.
Дидье, по его словам, вырос в бедной семье, отец его бил. Но он присоединился к сопротивлению в Лилле, Франция, во время Второй мировой войны, а позже стал владельцем крупнейшего в городе автосалона Peugeot. Где-то по пути он также стал высокопоставленным членом загадочного братства масонов.
Какими бы ни были психологические последствия этой жизни и клятв масона, Дидье вышел со своей собственной безумной идеологией.
Он стремился, как рассказывает Жюльен, «превратить меня в высшее существо, которым мне суждено стать». Это был план за несколько десятилетий до ее рождения. Дидье выбрал жену при таких же диктаторских обстоятельствах: в 19В 36 лет он уговорил местного горняка позволить ему взять с собой младшую дочь Жаннин. Дидье пообещал предложить ей лучшее образование и жизнь — в обмен на то, что ее родители никогда ее больше не увидят. Он сдержал обещание, а затем, в 1957 году, объявил, что Жаннин родит ему ребенка. В конце концов Дидье перенес свой «семейный культ из трех человек» в изолированный дом недалеко от Касселя.
Жюльен учится на дому у своей матери. Жаннин, которая считает свою дочь скорее сокамерницей, чем беспомощным ребенком, также не проявляет милосердия. В самой леденящей душу сцене Жаннин замечает, как семейный разнорабочий изнасиловал ее дочь (как он делал с тех пор, как ей было 6 лет).
Жюльен считает, что это положит конец пыткам. «Вот она. … Она видит меня, наши взгляды встречаются, и… она отводит взгляд». Кажется, что каждый взрослый, попадающий в это царство, теряет всякое чувство человечности.
И все же Жюльену удается вырвать сувениры счастья из своего детства: «Венгерскую рапсодию № 2» Листа; Артур, ее любимый пегий пони; и «Идиот» Достоевского. В рамках своего обучения Жюльен должна научиться играть на нескольких музыкальных инструментах: «единственные люди, которые выживают из концентрационных лагерей, — это музыканты», — советует ее отец; ухаживать за животными; и читать великую литературу. Тем не менее, у нее остаются назойливые вопросы: «Почему меня не выпускают? … Почему меня никто не целует и не обнимает, как в книгах? … Почему моя мать так меня ненавидит?»
Читатель тоже задается этими вопросами. Повествование в значительной степени написано изнутри клаустрофобного существования Жюльена. У ее более позднего «я» — взрослой, которая становится психотерапевтом с опытом психологического контроля — мало места, чтобы переплетать наблюдения о варварском характере ее родителей или исследовать сбивающие с толку спирали манипулирования.