Интервью паулины андреевой: Паулина Андреева — интервью о «13 клинической» и сериале «Актрисы»

Паулина Андреева — интервью о «13 клинической» и сериале «Актрисы»

Мир «13 клинической» с первых кадров погружает зрителя в будто бы привычную московскую жизнь, где талантливый хирург Кирилл (Данила Козловский) волей засевшей в его голове опухоли сталкивается с обстоятельствами, мягко говоря, нетипичными. Больница из названия сериала едва ли похожа на обычное медучреждение. Здесь таким же будничным тоном, как очереди в «Дикси», обсуждают демонов и их изгнание, пациентам предлагают во время процедур держать покрепче пакетик костей — для их же блага, чтобы без последствий. И если скептик Кирилл в 13-й новичок, то трудоголик Аня привыкла проводить в больнице дни и ночи. Ее роль и сыграла в сериале Паулина Андреева, чья фильмография теперь полнится сразу двумя профессиональными определениями: «актриса» и «сценарист». Как одно влияет на другое, почему прокрастинация — это не только про плохое, а также зачем все время наблюдать за жизнью вокруг, избегая при этом публичности, — поговорили с Паулиной об этом и о многом другом.

Помните ли вы момент, когда прочитали сценарий «13 клинической» и первые от него впечатления? Ведь сюжет для русского сериального мира не совсем привычен.

Очень хорошо помню этот момент. Мне пришло предложение попробоваться в этот проект, и я сразу обратила внимание на имя сценариста. Им был Андрей Золотарев, один из моих учителей в школе кино и телевидения «Индустрия». Для меня его имя — определенный знак качества сценария. И еще это первый продюсерский проект кинокомпании «Иней», которую создал Андрей. Вместе с «Иви» они разрабатывали проект «13 клинической». Мне прислали три серии, я сразу их прочитала и немедленно захотела, чтобы меня утвердили, настолько мне понравилось. (Смеется.) Этот сценарий необычен подробностью созданного мира. В нем есть собственный язык, терминология, совершенно особенные характеристики у каждого из героев, очень хороший юмор. Ты находишься где-то между реальностью и чем-то потусторонним, где-то посередине, и это еще на этапе текста было довольно убедительно. Я не наблюдала перегибов ни в сторону мистификации, ни забытовления каких-то волшебных моментов. А еще я не играла таких героинь, такого базово хорошего человека. Со своей болью, безусловно, со своим внутренним конфликтом. Героине Ане сложно спорить или высказывать свое мнение, обозначать свои границы, а внутри у нее кипит.

У каждого режиссера и сценариста свой подход: кто-то не против, когда артист слегка «подминает» под себя текст, адаптирует его, кто-то, наоборот, считает, что это невозможно. Как вы смотрите на это как актриса? И изменился ли этот взгляд после того, как вы стали писать сценарии сериалов?

Я не очень люблю привносить свое с точки зрения текста. Если соглашаюсь участвовать в проекте, значит, мне заведомо нравится сценарий. Конечно, на съемочной площадке могут появиться какие-то детали, слова, словечки, но это не текст генерально. Что касается «13 клинической», поскольку я лично знакома с Андреем Золотаревым, то перед тем, как сесть читать сценарий, я спросила его, могу ли прокомментировать, если вдруг мне покажется, что драматургически чего-то моей героине не хватает. Я бы никогда этого не предложила, если бы не знала Андрея и не дружила с ним, потому что это было бы нарушением субординации. У каждого своя работа. Он сказал мне, что был бы благодарен взгляду со стороны. И было несколько нюансов, мне показалось, что имело смысл какие-то сцены добавить, где-то что-то усилить. Я говорила именно о своей героине. Мы встречались с Климом и с Андреем втроем, обсуждали эти моменты, и он действительно дописал пару сцен. Но он дописал все сам, я говорила лишь о том, чего в конструкции для развития моего персонажа не хватает. Дальше, на площадке, на мой взгляд, заниматься дописыванием неправильно. Очень часто, когда актер начинает добавлять текст, это скорее словоблудие, словесный мусор, который не нужен. Картину со стороны полностью, от начала до конца, могут видеть только режиссер и сценарист. Актер видит все равно только свою линию.

Реклама на РБК www.adv.rbc.ru

Вы учились в Школе-студии МХАТ, в мастерской Дмитрия Брусникина и Романа Козака. Каким оказался для вас этот артистический «фундамент»?

Школа-студия дает тебе ощущение твоей актерской целостности и твоей самоценности. Нас всегда воспитывали не как функции режиссера, но как личности. Если ты личность, а не просто человек, который хорошо, органично произносит текст с партнером, то, конечно, у тебя должно быть свое видение, должна быть возможность попробовать участвовать. Мне кажется, только во взаимодействии рождается что-то настоящее, и оно необязательно будет принадлежать только режиссеру или только тебе. Это то, что родится в результате вашего спора, вашего взаимодействия. Наши мастера учили нас уважению. К старшим, к режиссеру, к себе. Нас воспитывали не как части конструкции, а как самостоятельные конструкции. И с актерской, и с человеческой точки зрения. Я долгое время, когда уже поступила в Московский художественный театр, вставала при виде каждого человека старше меня. И, в общем-то, по-прежнему я не могу сидеть на месте, когда заходит старшее поколение актеров, мне не сидится на месте, у меня выработалась привычка приветствовать их таким образом.

Кажется, это такие мелочи — здороваться с каждым человеком, которого ты встречаешь в театре, быть вежливым, но на самом деле эта маленькая культура, бытовая, несет за собой культуру поведения на сцене, в репетиционном зале, на съемочной площадке. И это очень важно, это твой внутренний стержень.

Есть ли какие-то заветы, которые вам особенно ценны и близки?

Например, Дмитрий Владимирович Брусникин в последние годы своей жизни (а мы всегда общались и поддерживали связь, работали по-прежнему в одном театре) часто повторял, что нужно не останавливаться и продолжать учиться. Я тогда как раз начала учиться в Школе кино и телевидения «Индустрия» на сценарном мастерстве, и он был очень этому рад и говорил мне: «Ты всегда учись, никогда не останавливайся. Если ты вдруг посчитаешь, что ты уже всему научилась, это скорее опасный момент, чем радостный». И он также говорил нам: «Ни к чему не привязывайтесь, ни к театру, ни к квартире, постарайтесь не привязываться. Мир огромен, театров очень много, площадок, где происходит, случается искусство, их много. Не застревайте, все время двигайтесь и всегда учитесь». И если посмотреть на наш выпуск, так и получается. Например, Яна Гладких стала режиссером, снимает сериалы для платформ. Нина Гусева окончила Школу Разбежкиной, и теперь она режиссер-документалист. Я много могу перечислять. Сегодня как будто бы каждому из нас, я говорю об актерах, недостаточно иметь только это, как будто хочется набирать и набирать багаж знаний.

© ПРЕСС-СЛУЖБА

Ваш новый проект как сценариста, сериал «Актрисы», который сейчас как раз снимается, самым прямым образом связан с вашей профессией. Было ли из-за этого сложнее или, наоборот, легче?

То, что этот проект напрямую связан с моей профессией, которой я хорошо владею и знаю, из чего она состоит, ведь я в этом кругу людей живу, в этом есть сложность, потому что очень трудно увидеть, что происходит на самом деле, когда находишься в эпицентре событий и хочешь об этом написать. Из этого центра для начала нужно выйти и попробовать посмотреть на все со стороны, быть наблюдателем, а не прямым участником. Потому что, будучи участником, ты будешь видеть какой-то узкий коридор событий, который интересует тебя, важен тебе, тебя задевает. И сложность была также в том, что, на мой взгляд, сама по себе жизнь — например, моя, ваша, жизнь человека — не очень драматургична с точки зрения переноса этого на бумагу. То есть то, что для меня лично было трагично, не будет действовать так на зрителя, в той последовательности, в которой шли события моей жизни, например, это не будет так работать. Поэтому все это некая конструкция, которую ты создаешь, вынимая главное из своих наблюдений. И оно как-то само начинает жить, эти герои начинают жить. Для начала нужно их сочинить, представить, понять, кто они, как говорят, чего боятся, к чему стремятся. У меня, во всяком случае, работа строится таким образом — от героя, про какого человека мне интересно рассказать. И я, конечно, всегда понимаю, о чем я хочу рассказать в результате. Поэтому я была наблюдателем. И действительно я накопила много опыта, много знаний, много чувств, и болезненных в том числе, о нашей профессии. Это история об актерах не с точки зрения парадной части этой профессии.

Нашли ли отражение в сценарии и косвенные приметы индустрии? К примеру, когда «счастливость» актерской судьбы измеряется не только проектами, но и количеством подписчиков, бартерами с отелями или брендами? Как вы вообще к этому относитесь?

Мое мнение на этот счет не самое популярное. Социальные сети — это, условно, как топор, не хорошо и не плохо, а важно то, как ты это используешь. Я лично не могу себе представить измерение успешности актерской судьбы по количеству подписчиков уж точно или по тому, сколько бартеров предложили актеру и как он хорошо съездил отдохнуть на Мальдивы. Это не имеет отношения к профессии, на мой взгляд, совсем никакого. В шоу-бизнесе контракты с разнообразными брендами — да, но при чем здесь актерская профессия? Мне кажется, ни при чем. Это стало для многих испытанием, искушением. И я эту тему исследовала в том числе в «Актрисах». Искушение легкими деньгами, легкими товарами, которые могут оказаться у тебя совершенно бесплатно, тебе нужно просто снять кусочек своей жизни, как ты их используешь, эти замечательные товары. Я не вижу в этом ничего плохого, думаю, что просто во всем должна быть мера. Я считаю, что в актере должна быть тайна. Я не хочу знать о его мире, где он живет, в чем ходит дома, где гуляет с собакой, как и что ест, меня это уводит от главного. Быт, конечно, меня как бы сближает с кумиром, но что-то в этот момент теряется, когда я с ним сближаюсь.

Если говорить о кумирах и приметах публичной профессии, то одна из ее составляющих — бесконечное желание незнакомцев сфотографироваться. Люди подходят, просят сделать совместный кадр. Это опустошает? Или это часть работы, которую нужно просто принять?

Я не фотографируюсь с каждым желающим на улице. Скажу так: у меня есть определенные правила, когда я фотографируюсь. Естественно, если люди пришли на спектакль, если это на гастролях, если они стоят около служебного входа и ждут тебя, чтобы сфотографироваться, и они только что были три часа на спектакле, безусловно, я не откажу им в этом. Я никогда не откажу в фотографии ребенку. Знаете, я скорее сама попрошу ребенка сфотографироваться со мной, если вижу, что он стесняется. (Смеется.) Но праздное фотографирование на улице, в магазине — это не для меня. И я всегда вежливо объясняю, почему отказываю. Я поприветствую, обменяюсь парой слов и так далее, но мне кажется, этого достаточно, я не очень вижу смысл своего присутствия, своей фотографии в чужих телефонах. Я не хочу тратить на это свою жизнь, а вот на разговор всегда потрачу.

А вам тяжело в такие моменты говорить «нет»?

Да, мне было тяжело раньше, ведь тебя всё пытается убедить в том, что ты виноват, если отказываешь. Потому что если ты занимаешься публичной профессией, то уже априори должен, и дальше — список того, что ты должен своему зрителю. Я просто поняла для себя, что я не все и я не должна делать то, что кто-то считает, что я должна. Ну вы поняли. (Смеется.) Это не входит в список моих должностных обязанностей — радовать каждого человека, который подошел ко мне, своей фотографией. Я всегда обрадую его своим контактом, если он ему интересен, я никогда не бываю грубой по отношению к людям, мне всегда приятны те, кто подходит ко мне с добрыми намерениями. Но необязательно подтверждать это совместным селфи.

Есть ли другие приметы современности, которые мешают в работе?

Меня бесконечно расстраивают люди, которые в театре пользуются мобильными телефонами во время спектакля. И с этим очень трудно бороться. А на поклонах зрители перестают аплодировать, потому что их руки заняты телефонами. Театр по-прежнему для меня таинство, он не для общего плана с телефона, он так не работает. Мне это очень не нравится, потому что, когда человек держит перед лицом телефон, все его внимание и энергия уходят туда, он уже думает, как поделится этим в своих соцсетях, скольким людям это понравится и так далее. В конце концов, это неуважение к правилам театра, к актерам, которые находятся на сцене.

Профессию сценариста, как и писателя, люди часто представляют как нечто эфемерное, требующее исключительно вдохновения, но не усидчивости. Однако ситуации «ожидание — реальность» в этом контексте несколько разнятся. Без упорства и усидчивости что-то получится едва ли, но графики и привычки у каждого свои. Кто-то готов писать только в собственном кабинете, кто-то, наоборот, предпочитает менять обстановку. Как с этим у вас? И есть ли какие-то «рецепты» на случай, если не пишется?

У меня, конечно же, есть мой рабочий стол, где всё на своих местах, где мне приятно проводить время. Но пока в работе не происходило такой картины, которая представляется всем: человек включает компьютер, садится и мучительно смотрит на белый лист. Я могу писать серию или сцену в голове некоторое время, иногда долго, а руками сяду и напишу ее быстро. Просто ловишь какое-то определенное потоковое состояние, в котором ты можешь потом даже не вспомнить, что ты написал, и это очень классно. Ты так полностью себя отпускаешь, свой мозг в том числе, который периодически диктует тебе, хорошо ли это, правильно, неправильно то, что ты делаешь. Поэтому я могу писать абсолютно везде — я к этому приучена как-то с самого начала — и в кафе, и на самой шумной улице, и в самолете, и в перерыве на обед в проекте, где я снимаюсь как актриса. Мне внешний шум не мешает абсолютно, мне не нужны какая-то гробовая тишина и особые условия для работы, я могу их себе создать в любом месте. Главное — самой быть в состоянии готовности, когда в голове все написано, и тогда неважно, где сесть, лишь бы было настроение.

Еще одна актуальная для любого творческого (и не только) человека тема — прокрастинация. Какие взаимоотношения с прокрастинацией у вас? Может ли она быть не губительной, а деятельной?

Вообще, у меня очень хорошие взаимоотношения с прокрастинацией, я считаю, что она необходима. Невозможно себя постоянно держать в сжатом состоянии и стоять над собой с плеткой. Из зажатого состояния, зажатого тела ничего хорошего не выйдет с точки зрения искусства и творчества. Выйдет только из расслабленного. Поэтому я стараюсь — не говорю, что у меня всегда получается, — относиться к себе с любовью. Если хочется посмотреть десять роликов подряд в YouTube вместо того, чтобы сесть и писать, то нужно их посмотреть, в конце концов. Значит, это нужно голове, чтобы разгрузиться. Я, получив уже свой опыт работы, начинаю понимать, где и в какие моменты мне просто нужен отдых, где мне на неделю нужно забыть о сценарии, не думать ни об одном из героев и заниматься чем угодно, кроме сценария и просмотра других даже фильмов, то есть чем-то, не относящимся к кино никоим образом, и только тогда голова может наконец высвободиться. Да и вообще заниматься просто жизнью — это, мне кажется, замечательно, и это талант — уметь это делать. Когда жизнь — это не то, насколько эффективным ты сегодня был.

Сегодня все мы как будто бы находимся в подчинении у некоего культа продуктивности. Например, когда сидишь пять минут без дела и уже чувствуешь себя виноватым не только перед другими, но и перед самим собой.

Знаете, я однажды поехала отдохнуть в такой спа-центр, где делают массажи и так далее, одно популярное место. И ко мне пришел доктор, и он меня спросил: «Расскажите о том, как вы работаете, почему приехали на программу «Антистресс». И я рассказала, как я много работаю и как я еще буду больше работать, вот такая я молодец. (Смеется.) И он ответил замечательной фразой, которая в меня попала, которая, можно сказать, запустила во мне новую ветку мышления. Он сказал: «Конечно, вы молодая девушка, вы можете еще долго работать в таком же режиме, у вас хватит сил. Вы можете долго работать на перспективу, но так ее и не увидеть». Я говорю: «Почему не увидеть? Потому что в итоге я умру?» Он отвечает: «Ну в итоге мы все умрем. Но суть в том, что чем больше ты достигаешь, тем больше ты не можешь быть удовлетворен результатом, потому что результат лучше все время будет еще там, дальше». И ведь это так. Это морковка, приделанная к твоей голове, она всегда где-то там, и никогда ты не будешь достаточен в том, что ты делаешь. Поэтому ты будешь так же бежать, бежать, работать, работать, достигать, пока действительно не умрешь. И все, вот и жизнь прошла. Не хочется же оказаться в этой ловушке, которую создает социум, который требует от тебя… не требует, а спрашивает, чем ты занимаешься. «Как ничем? А кто ты тогда?» Но ты есть, и ты хорош не только когда у тебя уважаемая должность, суперэффективность и общество довольно. Это такое наше новое заболевание — достигательство. На этом пути легко разучиться просто жить. А это уже не так просто, многие забыли, как это. Ведь что делают люди, когда они не работают?

Поговорим об индустрии. Найти артиста на роль — это большой труд. Как вам кажется, готовы ли сегодня команды, кастинг-директора так трудиться? Часто при разработке проектов речь заходит не только о творческом потенциале, но также, к примеру, о медийности, которая влияет на последующее продвижение проекта, на работу команд, занимающихся маркетингом. Как эта ситуация, на ваш взгляд, выглядит сегодня в нашей кино- и сериальной индустрии? Есть ли баланс? Или продюсеры и команды стремятся скорее утвердить уже знакомого артиста, чем кого-то для экранов нового? Есть ли в этом проблемная точка?

Да, есть эта проблема. Потому что утверждать на основные роли неизвестных актеров и делать на них ставку — это большой труд кастинг-директора и режиссера. Труд увидеть в этом неизвестном тебе актере, которого ты видишь впервые, потенциал, увидеть в нем силу держать на себе этот проект, например, и поверить в него, что из этого актера родится та самая звезда. Круг все время замыкается, рождается новая звезда, а искать дальше снова страшно. Я бы очень хотела (и мне кажется, что так и будет), чтобы больше новых лиц приходили в кино. Мне кажется, такая возможность есть, потому что контента становится все больше и больше. И просто пула известных актеров, которых привычно снимать всюду, не хватит. Должно быть разнообразие и винегрет известных и неизвестных — здорово, когда это все вместе сосуществует.

© ПРЕСС-СЛУЖБА

Проектов становится все больше, как платформ и площадок, на которых они транслируются. Положительные стороны понятны — возможность выбирать прежде всего. Но если смотреть с другой стороны, этот переизбыток контента может вызывать и некоторую нервозность, ведь, как выбрать из множества лишь что-то одно, не всегда понятно. И тут снова речь заходит о маркетинге, возможностях, порой не связанных с творчеством напрямую.

Кому ты отдашь восемь-десять часов своей жизни — это хороший вопрос, тут нужно серьезно подумать и определиться. Не факт, что ты досмотришь, если ошибешься. Я понимаю, о чем вы. Контента не будет становиться меньше. Вообще, ощущение, что всего становится больше, способов коммуникации больше, а значит, и информации тоже. В конце концов, всем нам нужно учиться наводить цифровую чистоту в своем пространстве и запускать туда только то, что нужно тебе, что подходит тебе, и научиться разбираться в своих вкусах, своих предпочтениях, жанровых, разных, какая платформа тебе ближе, чья идеология тебе ближе, чтобы не стоять в центре одного большого продуктового рынка и не иметь никакого представления, где тут молочный отдел вообще. (Смеется.) Нужно создавать свое цифровое пространство и впускать туда только то, что тебе потенциально нужно и интересно, а не все на свете.

Несмотря на то что индустрия стремительно развивается, многие артисты продолжают считать, что наблюдают в своей практике кризис сценариев. Согласны ли вы с этим? И как вы смотрите на это с другой стороны — не как актриса, а как сценарист?

Я не хотела бы ругать других авторов. Раньше, когда я была только актрисой, это было как-то гораздо легче делать и более безответственно. Теперь уже не хочется, хотя во многом актеры правы, действительно, хороших один-два сценария из десяти — это нормально. Не могу говорить прямо-таки о кризисе сценариев, но хороший сценарий — это всегда было чем-то ценным. Так и остается.

Можно ли говорить о том, что профессия сценариста как-то на вас повлияла? Заметили ли вы перемену отношения к чему-то, новые для себя качества и черты?

Я стала гораздо легче знакомиться и вступать в коммуникацию с разными людьми. Мне люди стали еще более интересны. У меня ушел барьер смущения, проснулся, но это уже давно, исследовательский интерес по отношению к человеку той профессии, о которой я мало знаю, или из какого-то другого мира или социального класса, чего угодно. Также я все время очень внимательно слушаю несколько направлений разговоров, за левым и за правым столиком, например. (Смеется.) Мне всегда важно и интересно наблюдать за людьми: о чем они говорят, что их волнует, каким языком они общаются. То есть я занимаюсь постоянным собирательством. Это не значит, что я всегда это записываю, оно записывается где-то в моей голове и где-то когда-то обязательно всплывет, так уж получается. Поэтому это такое отношение к внешнему миру: ты его постоянно исследуешь — в первую очередь через живого человека, через возможность общаться с ним и не бояться этого.

Русский язык в устной речи живет особенной жизнью. В нее приходят самые разные словечки, которые всегда важны при написании сценариев, ведь каждый герой говорит своеобразно и по-своему. Но если говорить о жизни, есть ли слова или речевые обороты, которые вызывают у вас раздражение?

Наверное, у меня сместился акцент в сторону большего принятия любых видов человеческой речи, включая слова, которые мне не нравятся. Через речевые детали я могу понять, что это за человек, что за его спиной, какое образование или какая семья, или из какого он города, его речь дает мне больше знаний о нем. Я перестала внутренне осуждать неграмотность, неправильные ударения. Раньше мне это было свойственно, такое высокомерие. Мол, я лучше и так далее. Я перестала вести себя снобски. Когда осуждаешь и отворачиваешься, закрываешь себе же много возможностей. Это классно, как все просто на самом деле, если действительно слушать и слышать людей, разных, непохожих на тебя. Люди — один из способов познания мира.

Теги:

театр

,
кино

,
интервью

Паулина Андреева: «Я не верю в концепцию счастья.

Более того, она кажется мне довольно разрушительной»

Кино и сериалы

Премьера! Первое НЕИНТЕРВЬЮ Паулины Андреевой — потому что директор отдела моды Ксения Гощицкая зареклась брать интервью, а потом еще их согласовывать. Зато! Узнали, как экранизировать «Трех поросят», чтобы получить «Оскар» и «Зо‐ лотую пальмовую ветвь», почему счастья нет, но есть покой и воля и при чем здесь ЧПХ. Да, можно вывезти девушку из Петербурга, но нельзя вывезти Петербург из девушки! В общем‐то, ура!

На Паулине: шуба и серьги Bottega Veneta, сапоги Gianvito Rossi (все — ДЛТ)

Фиксируем у нашего друга Паулины Андреевой растроение личности. К первой, актерской, мы все уже привыкли: только этой осенью вышел и второй сезон «Метода» с Хабенским и «Цой» Алексея Учителя. Вторая — Царь-девица: да, серьезно, она общается с говорящим иноходцем в сказочном фильме «Конек- горбунок» продюсера Сергея Сельянова. Третья личность — сценарист: Паулина написала сценарий для романтическо-невротического сериала «Псих» Федора Бондарчука.

Раз такое дело, мы отвезли Паулину в лабораторию экспериментальной генетики высшей нервной деятельности Института физиологии им. Павлова. Уверены, Иван Петрович Павлов, франт и модник, одобрил бы и шубу Bottega Veneta из ДЛТ, и хайлай- тер Giorgio Armani Beauty, и нейрогуморальный уровень, и гомеостаз нашей героини.

Макияж для Giorgio Armani Beauty:

тональный крем Luminous Silk Foundation #4,5, румяна A-Blush Neo Nude #30, тени для век Eye Tint #09, карандаш для глаз Eyes To Kill Brow Pencil #03, бальзам для губ Neo Nude Lip Balm #02

Я сразу хочу предупредить, что мы будем делать НЕинтервью!

Многообещающее начало! Как это не интервью? А что же?

Задача классического интервью — вывести тебя на чистую воду, ну или просто поговорить ни о чем. А потом еще и согласовать с тобой текст! Тут на тебя надежды мало: ты мне все равно не расскажешь то, что взорвет интернет, а если и расскажешь, то ведь не согласуешь же потом! Поэтому ну его, это интервью. Нет больше сил. Поговорим о душеспасительных вещах, о литературе, психотерапии, а еще сыграем в киноигру «Три поросенка».

«Три поросенка»?! О боже!

Да! Но есть и плюсы: НЕинтервью точно НЕ будет начинаться так: «Серое ноябрьское московское утро, я сижу в кафе на Патриарших, и тут заходит она — в простой белой футболке и джинсах, обтягивающих ее идеальную фигуру» — и что там дальше по тексту.

Ну а про творческие планы-то ты спросишь?

Только не это! И как ты все успеваешь, меня тоже не очень интересует, потому что я не верю, что ты все успеваешь. Хотя, справедливости ради, стоит заметить: мы и правда в кафе на Патриарших.

Мне начинает нравиться эта твоя идея с НЕинтервью! Как-то раз во время интервью я заказала с собой еду — спешила на поезд — и в тексте журналист аккуратно перечислил все блюда.

Хотя ок, зайду по классике — есть новостной повод! Итак, «Псих»! Зависимости, сексопатология, социофобия — ты прямо drama queen, написала такой сценарий! Только вот у меня сложилось впечатление, что «Псих» — вовсе не драма, а комедия — как называется комедией пьеса «Вишневый сад». Не показалось?

Это четкое замечание! Сейчас я не могу смотреть сериал отстраненно — и не могу оценить результат адекватно. Но мне кажется, на бумаге было смешнее! Мы прямо-таки ухохатывались от некоторых сцен. То есть тебе было смешно?

Местами — очень! В «Психе» у тебя какая-то гоголевская галерея типажей: разочарованные психологи на веществах, светские блудницы всех мастей и пафосные бизнесмены, заблудившиеся в своей ориентации. В результате я то и дело узнавала в этих типажах своих знакомых, преимущественно из Москвы, правда. Как тебе, девушке из Петербурга, настолько точно удалось схватить московские характеры?

Мне даже немного жаль, что герои получились такими «московскими», это как будто сужает их палитру. В Петербурге, по моим ощущениям, люди действительно немного другие. И я в себе эту «гостью столицы» сохраняю изо всех сил. Да, я давно живу и прописана в Москве, семья моя в Москве — но у нас НЕ- интервью, а я НЕмосквичка.

А это случайно не снобизм?

Петербуржцы пестуют свою отдельность, даже иногда любуются ею. Здесь и снобизм, и гордыня, конечно, тоже. Но для меня важ- нее отстраненный взгляд наблюдателя, а не участника.

Так вот откуда у тебя всегда этот взгляд — как будто немного издалека?

Да, я не люблю быть участником: только с расстояния можно что-то по-настоящему рассмотреть, «лицом к лицу лица не увидать». Я исследую, даже препарирую своих героев через собственные чувства и страхи — ведь в конце концов ты всегда говоришь или пи- шешь о том, что волнует именно тебя.

Платье Diane von Furstenberg, серьги Celine (все — ДЛТ)

Сорочка, лодочки, серьги и оправа Bottega Veneta, юбка Burberry, сумка Balenciaga (все — ДЛТ)

Пальто Gucci, сапоги Chlоe (все — ДЛТ)

Если честно, я не верю в концепцию счастья. Более того, она кажется мне довольно разрушительной

Что объединяет твоих героев?

Одиночество, усталость, недолюбленность, глухота. Я имею в виду, что они друг другу что-то говорят, но никто никого не слышит. Наркотические, алкогольные, сексуальные зависимости — мне было интересно это исследовать в «Психе». Мне эта тема безумно интересна — вопреки, а может, благодаря тому, что я всегда ее очень избегала. Я тот человек, который настолько боится стать зависимым, что не станет ничего пробовать. Однажды я увидела пост: двадцатипятилетняя актриса сетовала на то, что с производства сняли антидепрессант и запасы его в аптеках подходят к концу. Она в ужасе спрашивала, как дальше жить и работать. Под постом — сотни комментариев, поддерживающих или советующих препараты со схожим действием. Я даже представить не могла, насколько людям стало тяжело справляться с жизнью, функционировать на собственном ресурсе. У всех у нас свои заглушки — кофеек, алкоголь, никотин, химические вещества. Но признаемся: нам всем сложно справляться. При этом формально у нас все есть: где жить, на чем ехать на работу, сама работа, в конце концов. А счастья, наслаждения, радости — нет. И ведь так у большинства.

Но все заняты поиском!

Если честно, я не верю в концепцию счастья. Более того, она кажется мне довольно разрушительной. Счастье, за которое нас все время агитируют, превратилось в инструмент маркетинга: купи блеск для губ — будешь счастливой, купи платье — будешь любимой! Все вокруг стали коучами и учат, как достичь счастья.

Уверена, на твой «Марафон желаний» записались бы миллионы!

Сама идея существования некоего абстрактного счастья делает тебя бесконечно уязвимым, погружает в сравнения: ты все делаешь не так, живешь не так, как те, кто этой цели достиг. Нам бесконечно кажется — спасибо социальным сетям! — что все вокруг счастливее нас, что у всех больше секса, что все красивее, умнее, больше читают и путешествуют. Все вранье! Все неправда! Уставшие, годами живущие без секса люди стали заложниками своей идеальной картинки. Из-за проблем с самооценкой у нас гигантское количество триггеров, которые цепляют и сбивают с толка, с баланса. Мы что-то кому-то постоянно доказываем и слишком навострились нравиться другим! И если кто-то говорит: «Мне все равно, я не хочу никому нравиться», — ерунда, хочешь!

А вдруг счастье существует — и это что-то совсем простое? Посадить розовый куст на даче и любоваться им на закате? Поймать состояние потока от какого-то творческого акта и испытать эйфорию?

Да, нам продают извращенную идею счастья, а мы тратим, тратим деньги и никак не можем его заполучить. Настоящее геройство сегодня — это проснуться утром и просто жить. Эта простота — очень сложная: жить, не уничтожая себя, не грызя, не обвиняя каждый день. И еще парадокс в том, что по-настоящему счастливыми моментами никогда не хочется делиться публично, настолько это хрупкое и интимное переживание.

Герой Константина Богомолова — практикующий психотерапевт — сам нуждается в терапевте. Местами кажется, что «Псих» — это антиреклама психотерапии.

Сериал «Псих» — точно не призыв к массовой психотерапии. Это вообще путь не для каждого, хотя это крутой опыт, который может сбить тебя с круга привычных мыслей и действий, полезен: переписать нейронные связи, разбомбить привычные паттерны. Наш герой Олег талантлив и профессионален, но полностью разбит. Здоровые люди вообще редко идут в психотерапевты.

Ты говорила, что идею «Богомолов — психотерапевт, который срочно нуждается в психотерапевте» тебе предложил Федор. Скажи, писала с натуры?

Наоборот! В работе над сценарием мне очень помогло то, что мы с Константином Юрьевичем не были близко знакомы. Дистанция давала мне свободу: меня не путали знания о нем, как о человеке, я его придумывала. Я писала сценарий, и Константин даже не представляет, что он год жил в моей голове, разговаривал, просто существовал — как и другие персонажи. Я с ними сроднилась, конечно.

Случился ли мэтч реального Константина и воображаемого Олега?

Константин — очень современный герой и замечательный актер, это даже удивительно, что он до этого никогда не снимался в главных ролях. В нем много боли, сложности, ума, с которым жить сложнее, чем без него.

Плащ, брюки и серьги Bottega Veneta, босоножки Balenciaga (все — ДЛТ)

Пальто Gucci, серьги Bottega Veneta (все — ДЛТ)

С утра задался вопросом о смысле жизни, не нашел его — и день пошел под откос

А на съемках ты не рвалась что-нибудь срежиссировать?

Когда-нибудь я бы хотела себя попробовать в роли режиссера, но с «Психом» у меня не было такого желания. Я понимала, в чьи руки я отдаю сценарий, и я в этих руках была уверена. Я вообще не тревожилась, что мою идею переиначат, не так воплотят или испортят. К тому же Федор собрал блестящую команду — кудесник-оператор Юрий Никогосов, который работал над сериалом «Чики» и блокбастером «Холоп», петербургский композитор и мой друг Игорь Вдовин написал саундтрек, Анна Крутий — великолепный режиссер монтажа.

Одиночество — почему именно эта тема тебя сейчас заинтересовала?

Каждый из нас одинок — один пришел в этот мир, один ушел: эту тему интересно исследовать. Я интроверт. Мне необходимо проводить время в одиночестве, не зависеть от социума. Есть люди, которые даже пообедать не могут без компании. Я не из таких. Глобально я, наверное, грустный человек.

Но может, одиночество — это твое ресурсное состояние?

Однозначно да! Большое количество людей и контактов забирает у меня силы. Если я много болтаю — теряю. Устаю. В работе я предельно сконцентрирована, и может возникнуть ощущение, что я недружелюбна. А я просто направляю всю энергию туда, где она должна быть в этот момент, — в кадр.

Что ты делаешь, когда у тебя недобор энергии? Что тебя наполняет?

Мне не нужно забираться на Эльбрус, достаточно выйти погулять: по-настоящему меня наполняет природа — хотя это и дико банально звучит. Еще наполняет осознанность: мне не нравится сломя голову нестись к каким-то целям, а по пути забыть, что это, собственно, были за цели. Меня наполняет, когда я вдруг понимаю, что происходит и могу себя остановить. Всегда наполняет поездка домой, в Петербург. Обожаю любой самый стремный двор-колодец или сумасшедшего, идущего и бормочущего мне навстречу. Выхожу на площадь у Московского вокзала — и все, мне уже хорошо!

Вообще в Москве очень удобно быть петербурженкой: снимает многие вопросы!

Федя такие мои состояния называет «воронка СПб». Раз — и «воронка СПб» затягивает.

Кинематографичное определение! Или, можно даже сказать, «воронка СПб» накрывает?

Иногда я превращаюсь в воронку грустных или, наоборот, революционных настроений, но с таким фирменным петербургским тяжеляком. Не с московской легкостью и … (разболтайством). В Питере нет легкости, ты там не порхаешь. Порхают в Москве!

Просто не все антидепрессанты уже доехали до Петербурга.

Питерский человек всегда тащит за собой какой-то камень, который гремит по поребрику. Избавиться от него невозможно, да и не хочется. Поэтому в Петербурге я себя чувствую на месте. Человек мыслящий прыгать от радости не будет, поводов мало. Но я бы хотела меньше грустить. Хотела бы быть проще, веселее. И точно полегче — я могу быть тяжелым пассажиром. Я не депрессивный человек, достаточно оптимистичный даже, но иногда мне очень грустно. Из серии: с утра задался вопросом о смысле жизни, не нашел его — и день пошел под откос. А на следующий день проснулся — и классно! Такая вот петербургская биполярочка.

Платье Burberry, серьги Celine, сапоги Chloe (все — ДЛТ)

Извини, а как ты вообще оказаласьв актерской профессии?

Сама не могу ответить себе на этот вопрос. Наверное, чтобы посмотреть в глаза своему страху. Я люблю быть на сцене — но там между мной и зрителем все равно есть барьер. А сценарное дело — вообще мечта, вполне угрюмое и одинокое. А еще усидчивое — что мне особенно нравится! Да, немного все это напоминает раздвоение личности.

Давай назовем это мультидисциплинарностью!

Звучит куда более оптимистично, согласна! (Смеется. ) Но быть «мульти» — не моя история. Я кайфую от возможности заниматься чем-то одним, хотя может создаться впечатление, что я включаюсь во все на свете. Так только кажется. Я распределяю усилия. Сегодня для меня все ценнее возможность делать что-то одно, а не все вместе и параллельно.

Сценарный язык специфичен, как ты работала со словом?

Процесс написания сценария — не литература, это создание емкой и жесткой структуры. Сначала складывается основная канва и финал, а по пути ты ходишь разными структурными и сюжетными дорогами. Написав,

я проигрываю сцену в голове, учитываю речевые характеристики героев — они же все по-разному формулируют, говорят, словарный запас у каждого свой.

Дома по ролям не читали?

Нет, я сама с собой. (Смеется.) Наизусть знаю текст каждого персонажа. Я про моих персонажей вообще все знаю: биографию, чего боятся, чего хотят, чего стыдятся и так далее. Только тогда герой становится объемным и живым, и только тогда может начать «звучать».

На Паулине платье-рубашка Petаr Petrov, очки и серьги Bottega Veneta (все — ДЛТ), на моделях: все — Bottega Veneta (ДЛТ)

Так, самое время сыграть в «Три поросенка». Эту киноигру когда-то придумала Яна Милорадовская, и мы развлекаемся ею в минуты отчаяния и восторга. Есть архетипический сюжет: поросята Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф строили каждый по отдельности свои хижины из сена и бумаги — и их все время сдувал серый волк, а потом они объединились, построили каменный дом, который волк не одолел — и зажили там счастливо. Смысл игры в том, чтобы придумать, как сняли бы этот фильм разные режиссеры — например, Линч. Как вариант: один поросенок великан, другой агент ФБР, третий карлик, а строили они, понятно, вигвам. А тебе я хочу предложить сочинить сценарии, фильмы по которым победят на «Оскаре», в Каннах, на «Кинотавре» и «Сандэнсе». Начнем с «Оскара»!

Итак! Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф — это друзья в поиске своей идентичности, которые осознают, что на самом деле они — полиаморная семья. В ложном стыде перед обществом поросята пытаются скрыться и начинают строить себе отдельные домики, якобы они не вместе, но все равно тайно встречаются. Обстоятельства жизни сдувают эти хлипкие постройки, ибо волк — метафора осознания и принятия для каждого, чтобы прийти к честности с самим собой и зажить открыто вместе. Что-то такое — дико толерантное!

Пишем сценарий для обладателя «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля!

Сюжет будет строиться на социальных невзгодах. Поросята-беженцы строят домишки из подручных материалов, но приходит бесчеловечный и безэмоциональный служитель закона, рушит их картонные дома и не признает их право на жизнь на территории Евросоюза. Тогда поросята — талантливые творческие единицы — вступают в борьбу с системой, находят работу, создают профсоюз, зарабатывают деньги, вырастают в социальном смысле и воздвигают каменный дом, где всем помогают.

Едем на «Кинотавр»!

«Кинотавр»… Та же компания. Давай это будут 1990-е, развал Союза. Поросята счастливы, что теперь смогут построить свои дома, а не жить в общежитии. Но ощущение свободы оказывается ложным. Снова волк — лицо первичного накопления капитала, которй громит их идеи и дома, навязывает собствен- ные правила. Перед поросятами стоит выбор: бороться или прогнуться под сильнейшими. И конечно, они будут бороться и победят. Построят дом капитализма!

И наконец, «Сандэнс»!

Главный герой остался без родителей, он сирота. И жить ему негде. Он начинает строить свой маленький соломенный домик, потому что ему холодно, одиноко и зима. Но приходит волк и уничтожает дом, потому что это его территория — настоящего злого волка. Бедный маленький поросенок бродит-ходит, пытается с кем-то подружиться и встречает поросенка, примерно в такой же ситуации, но у которого есть папа! Они такие бродяги, номады. Так они путешествуют втроем, пока не встречают на трансфестивале поросенка-гуру. Тот уверяет их, что они найдут возможности, найдут способ, найдут деньги на кирпич и на камень и построят свою крепость. Внезапно умирает папа-поросенок, потому что был уже старенький и не вынес тягот кочевой жизни. Они хоронят папу, но эта потеря дает им силы, чтобы кардинально изменить свою жизнь. Отец завещает им сделать все, чтобы им больше не грозила смерть от холода или голода. Смотивированные трагедией и направленные учителем, поросята находят возможности. Становятся миллионерами, строят большой дом, начинают дружить с волком, прикармливают его и прощают. Прощают ему все свои мучения.

Cвитер и серьги Bottega Veneta (ДЛТ)

Вкладываться в изучение себя, в излечение себя — хорошая тенденция последнего времени

Теперь, когда все призы наши, скажи, а стоит ли вообще прощать?

Конечно. Более того, прощать — необходимо. Если кто-то поступил по отношению к тебе плохо, обязательно нужно разозлиться, высказать все, что ты по этому поводу думаешь. Не сглаживать углы, а выявить конфликт! Возненавидеть, прокричать, дико разругаться, проговорить, но зато в финале — отпустить. Не остаться на серединке, не остаться на зле. Мы часто там застреваем, и этот груз нас разрушает.

Редкий петербуржец идет на прямой конфликт и проговаривание!

Да, и выявив конфликт, ты не можешь решить за своего друга, партнера, коллегу, как ему или ей быть. Но быть с ним дальше или нет, решаешь ты. Помнить зло, помнить обиду нельзя. Я всерьез уверена, что люди от этого болеют.

Понятно, что ты сама была в терапии. Рекомендуешь?

Я считаю терапию замечательной психологической гигиеной. Вот ты следишь, чтобы дома был порядок? Так ведь лучше, да, когда делаешь уборку? Так и в голове на какое-то время наступают понимание и ясность. Мне в свое время психотерапия очень помогла, да и как минимум, это интересный процесс. Вкладываться в изучение себя, в излечение себя — хорошая тенденция последнего времени. Есть и перегибы, конечно. Такое получается поколение с границами, с проработанными травмами: сюда не заходи, тут не тронь. Скучновато!

А у тебя были проблемы с границами?

Мне кажется, они есть практически у всех. Чем больше проектов, тем больше ты теряешь свою анонимность, что меня страшно раздражает, опустошает и расстраивает — ты становишься такой косточкой на столе чьего-то обсуждения, всем до тебя есть дело. Выматывающая штуковина.

Есть такая теория, что privacy больше не существует: при этом многие из нас маниакально стремятся сделать свою жизнь еще прозрачнее!

А у меня все наоборот. Я фанатично защищаю пространство, чтобы никто не совал нос в мою частную жизнь. Когда все делается ради траффика и люди работают над тем, чтобы быть кликабельными — ок, я не против, но это не мое. Это может прозвучать как кокетство, но я не хочу быть кликабельной. Это не моя работа, я зарабатываю деньги по-другому. Я плачу за услуги, за вещи, за свой отдых — чтобы никто не знал, где, с кем и в каком отеле я была.

Ничего бесплатного не существует. Если ты не платишь, значит, товар — это ты

Я прочитала смешную зарисовку в каком-то телеграм-канале, как перед «Кинотавром» на изумленных глазах публики ты несла платье Vauthier на кассу ЦУМа и даже собиралась за него заплатить. В кассу! Заплатить! Ну вообще приехали.

А одна дама на фестивале спросила меня: «Красивое платье, кто вам его дал?» Никто уже не верит, что ты можешь что-то купить, когда все можно получить бесплатно. Но ничего бесплатного не существует. Если ты не платишь, значит, товар — это ты. Конечно, у меня есть отношения с брендами, которые мне симпатичны. Но в моей жизни нет бартера. На мой взгляд, за бесплатный отдых, за подарки и спа-процедуры ты все равно платишь — и цену несоразмерную. Когда такие подробности становятся доступными, исчезает тайна. Ну не должен ты знать, в каких тапочках дома ходит любимый артист и что он ест на обед. Не должно быть быта! Как актер сохраняет красоту, у какого стоматолога или косметолога лежит в кресле — всего этого зрителю знать на самом деле не нужно. Это мое мнение, и я с ним в меньшинстве.

Но ведь сами звезды все это выкладывают.

Недавно я прочитала книгу «Цифровой минимализм», а следом посмотрела фильм «Социальная дилемма» — и в результате на месяц отказалась от всех соцсетей. Счастье незнания! Девяносто процентов абсолютно бесполезной информации исчезли из моей жизни. Совершенно лишние знания — кто где и с кем — перестали попадать в мою голову. При встречах с друзьями мне по-настоящему было интересно узнать новости из их жизни, появилась уйма свободного времени. Я отписалась от всех телеграм-каналов, поняла, что просто не хочу этого знать. Особенно анонимные! Сплетни людей, которые не несут никакой ответственности за сказанное слово, подслушивают, конспирируются, вынюхивают. Это подло. Мы потребляем слухи, возведенные в ранг новостей, а авторы телеграм-каналов соревнуются в обесценивании. Позитив не в моде. Добро не кликабельно.

«Сценарий писали литературные рабы»?

«Муж за нее все написал»!

О, повысили цитируемость! Если бы ты делала ужин и могла позвать на него семерых гостей из любых эпох, кого бы ты пригласила?

Федю! А еще Авдотью Смирнову, Игоря Вдовина, Костю Хабенского, Сергея Дягилева, Игоря Стравинского и Иосифа Бродского.

Текст — Ксения Гощицкая

Фотограф — Абдула Артуев

Визажист — Алена Моисеева

Стилист по волосам — Наталья Коваленкова

Стилист — Эльмира Тулебаева

Ассистент стилиста — Елизавета Кольмина

Продюсеры – Маргарита Саратова, Лима Липа

Свет — Скайпоинт

Благодарим Ирину Германовну Гавриленко, а также всю администрацию Института физиологии им. Павлова за помощь в организации и проведении съемки. Отдельная благодарность модельной школе LUKOVSKY MODEL ACADEMY за помощь в организации съемки.

Следите за нашими новостями в Telegram

Автор:

Татьяна Зиза,
2 декабря, 2020

Теги:

Best Dressed в Петербурге 2020

Материал из номера:

Декабрь

Люди:

Паулина Андреева

Паулина Андреева — Rotten Tomatoes

Фото

Посмотреть все фото

Перейти к цитатам

Фильмография

Фильмы

ТВ

Паулина Андреева — Актер Фильмография, фотографии, Видео

Биография

Российская актриса и певица, родилась 12 октября 1988 года в Санкт-Петербурге, Россия. Она занималась танцами, а после школы поступила на факультет журналистики Санкт-Петербургского государственного университета. После двух лет обучения она переехала в Москву, где поступила…Читать далее в Школу-студию МХАТ. Впервые она появилась в сериале «Закон и порядок: Отдел оперативных расследований» (2007–2008). Она известна своими ролями в Plachu s vami (2019).), «Лучше, чем мы» (2018–2019 гг.) и «Метод» (2015–2021 гг.).

• • Национальность:
  • Россия
• • Дата рождения:
  • 19 октября 1988 г.

Известен

(По мнению)

• • Подписаться
  • Избранное
  • Мифы
• • Читать
  • Избранное
  • Метод
• • Читать
  • Избранное
  • Саранча
• • Подписаться
  • Избранное
  • Метод S2

Фильмография

• Актер (4)
  • • • Читать
      • Избранное
    • • Метод S2
      • 2020 — Серия
  • • • Читать
      • Избранное
    • • Мифы
      • 2017 — Фильм
  • • • Читать
      • Избранное
    • • Метод
      • 2015 — Серия
  • • • Читать
      • Избранное
    • • Саранча
      • 2014 — Фильм

Подробнее

Подробнее

Биографии:

• Российская актриса и певица, родилась 12 октября 1988 года в Санкт-Петербурге, Россия.