Феномен оруэлла: Почему роман Оруэлла «1984» – это про нас

Почему роман Оруэлла «1984» – это про нас

• Джин Ситон
• директор Фонда Оруэлла

19 мая 2018

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Автор фото, FILIPPO MONTEFORTE/AFP/Getty Images

Антиутопию «1984» часто называют справочником для живущих в трудные времена. Популярность романа Джорджа Оруэлла, написанного в середине XX века, в последнее время заметно выросла. Почему же он не теряет своей актуальности?

Это художественное произведение, описывающее ужасы тоталитаризма, по-прежнему шокирует. И первое, что заставляет содрогнуться — это узнаваемость того, что описывает Оруэлл.

Двойные стандарты, новояз, полиция мыслей, министерство любви, причиняющее боль, вгоняющее в отчаяние и уничтожающее инакомыслящих, министерство мира, разжигающее войны, роботы-писатели, производящие порнографическую литературу для отвлечения масс. ..

Когда-то Оруэлл открыл нам глаза на то, как функционируют тоталитарные режимы. Но сегодня мы читаем «1984» иначе — с тревогой, пытаясь понять, как далеко наши государства и мир в целом продвинулись по пути в ад, описанный Джорджем Оруэллом.

Роман пророческий? Возможно. Роман, который обескураживает, волнует, заставляет признать его правдивость и задуматься? Без сомнения, да.

• Как узнать, что о вас известно «Фейсбуку»
• Смерть приватности: как камеры слежения становятся игрушкой хакеров
• Кто и как распространяет дезинформацию в соцсетях
• Почему в соцсетях мы становимся троллями и можно ли это изменить

Книга, изданная в 1949 году, была написана на фоне руин, которые оставила война, среди голодных, уставших и измученных военным временем людей.

Удивительно, но сегодня она актуальна как никогда. Роман «1984» вооружает нас важным знанием.

Роман, начинающийся подчеркнуто без драматизма («Был холодный, ясный апрельский день, и часы пробили тринадцать»), досконально описывает специфику современной тирании.

Главный герой Уинстон Смит работает в министерстве правды, которое занимается постоянным обновлением истории, подгоняя ее под современные обстоятельства и изменения на политической арене.

За ним и другими сотрудниками неустанно следит Большой Брат, который все видит и все знает.

Автор фото, Leon Neal/AFP/Getty Images

Подпись к фото,

В романе «1984» экраны телевизоров превратились в экраны слежения за всем, что происходило в домах людей. Сегодня таковыми стали вездесущие социальные сети, а не камеры наружного наблюдения, как того опасались еще некоторое время назад

В 1984 году в романе за гражданами следят экраны телевизоров, и каждый шпионит друг за другом.

Сегодня соцсети следят за каждым нашим действием, покупкой или комментарием, который мы оставили в интернете. Они постоянно присутствуют в нашей жизни и навязчиво пытаются предугадать любое наше желание.

Выбор потребителя тщательно отслеживается и превращается в товар, который можно продать на рынке. Предпочтения пользователя становятся объектом политических кампаний, искажающих принципы демократии.

Оруэлл понимал, что тоталитарным режимам всегда нужен враг. В «1984» он изображает, как просто с помощью пропаганды необходимые идеи насаждаются массам.

• Как Джордж Оруэлл вернулся на Би-би-си 70 лет спустя
• Книги Лондона. Бедный Оруэлл

Кроме того, своими «двухминутками ненависти» (обязательный для всех граждан ежедневный просмотр фильма о врагах государства) он очень точно предсказал такое явление, как онлайн-агрессия.

Герой романа Уинстон Смит отмечает: «Самое страшное в двухминутках ненависти заключалось в том, что, участвуя, невозможно было оставаться безучастным . .. Отвратительный экстаз страха и мести, желание убивать, мучить, сокрушать кузнечным молотом чьи-то черепа, подобно электрическому току, неслись по всему залу, превращая людей против их желания в визжащих и гримасничающих помешанных».

Автор фото, Larry Ellis/Express/Getty Images

Подпись к фото,

Большой Брат в равной степени и абсурден, и ужасен (на снимке плакат к телефильму Би-би-си 1965 года по роману Оруэлла)

Пропустить Подкаст и продолжить чтение.

Подкаст

Что это было?

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

эпизоды

Конец истории Подкаст

Сегодня политические, религиозные и коммерческие организации точно так же играют на чувствах пользователей интернета. Оруэлл на удивление точно описывает, как такие действия порождают в нас жажду объединиться в своей ненависти.

Ставший одним из символов нашего времени, прочно вошедший в наш лексикон, ставший именем нарицательным Большой Брат, диктатор из романа Оруэлла, удивляет абсурдностью своих действий и одновременно ужасает.

Идеи написанного Оруэллом коренятся в противоборстве идеологических монстров, обезобразивших ХХ век — его главных «измов».

Писатель сражался с фашизмом во время гражданской войны в Испании (считая пацифизм роскошью, за которую платят другие люди), но также осознавал пустые обещания коммунизма.

Он был непосредственным свидетелем самообмана слепо верящих в идею, когда воевал в рядах ополчения, сформированного антисталинистской коммунистической партией (ПОУМ). Позиция ПОУМ сильно отличалась от позиции сталинистской Коммунистической партии Испании, и Оруэлл воочию увидел, что коммунисты в Испании борются с революцией.

Сегодня настало время других «измов». Однако национализм и популизм по-прежнему играют на наиболее опасных чувствах — обиды и возмущения.

И в современном мире, куда бы вы ни взглянули, везде у власти «сильные люди». Их объединяют потребность заткнуть рот оппозиции, фанатичное преследование инакомыслия и бесстыдное прославление себя.

Большие Братья — больше не жуткая выдумка, это один из столпов современного мира.

Впрочем, пожалуй, наиболее ужасная черта антиутопического мира Оруэлла — методичное искажение языка и лишение его смысла. Тоталитарный режим стремится искоренить слова, а также идеи и чувства, которые они воплощают.

Настоящий враг тирании — это реальность. И тираны изо всех сил пытаются подорвать сами основы понимания реальности, заменяя их фантомами и ложью.

Автор фото, NICOLAS ASFOURI/AFP/Getty Images

Подпись к фото,

Бангкок, 2015 год. Книга Оруэлла в некоторых странах до сих пор символ сопротивления тоталитаризму

Первым дерзким актом неповиновения Уинстона Смита стала попытка скрыться от всевидящего ока камеры и вести дневник, чтобы осознать собственное «я» и описать свой внутренний мир.

Он знает, что за это его могут казнить. И сломленный пытками, он все-таки признает, что «два плюс два равно пяти».

• Распознавание лиц в Facebook: стоит ли беспокоиться?
• Имеет ли право ваш начальник вторгаться в вашу личную жизнь

Смит понял, что они «что-то убили в моей груди, сожгли, заглушили». Террор, который устраивает власть в романе «1984», направлен на уничтожение личности и разрушение способности людей осознавать реальность.

В произведении Оруэлла нет ни грамма релятивизма — он прекрасно понимает, насколько тяжело исправить сложившееся положение. Его книга с безжалостной детальностью показывает весь ужас мира, в котором у людей все меньше и меньше слов и их мышление искалечено, искривлено идеологией.

Все тоталитарные режимы мира запрещали и запрещают роман «1984». Но люди читают его и тайно распространяют его экземпляры. А в демократических странах продажи романа ежегодно растут.

В США заметно увеличился спрос на него — очевидно, как реакция на действия правительства Трампа.

• Что читать в эпоху Трампа: антиутопии набирают популярность

Отделить произведения Оруэлла от его личности, конечно, невозможно. Писателя, наверное, позабавили бы многочисленные памятники и бюсты и чуть ли не причисление к лику святых.

Автор фото, Justin Sullivan/Getty Images

Подпись к фото,

Продажи романа «1984» заметно выросли в США, Индии, Великобритании и Китае

Его взгляды на феминисток (но не на женщин в целом), вегетарианцев и представителей других социальных групп ныне вряд ли были бы восприняты обществом без критики.

Но он был человеком с твердыми убеждениями. Он не стремился к богатству, боролся за то, что считал правильным, великодушно относился к другим писателям. Оруэлл пытался смотреть на мир без иллюзий и никогда не скрывал, что ему не нравится то, что он видит.

Джордж Оруэлл не только изменил наши взгляды на мир, показав нам, как возникает тирания. Роман «1984» стал своего рода справочником для живущих в трудные времена.

Казалось бы, мы уже никогда не должны верить очередному министерству правды, провозглашающему, что «незнание — сила». И тем не менее жизнь раз за разом испытывает нас.

—

Джин Ситон — профессор истории средств массовой информации Вестминстерского университета и директор Фонда Оруэлла.

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте .

Что предвидел Оруэлл. Из 137 предсказаний около 100 уже сбылись | Общество

Джордж Оруэлл сумел стать провидцем мировой литературы, предсказания которого будоражат сознание до сих пор. А неологизмы «Большой брат», «новояз», «полиция мыслей», а также уже хорошо известное всем словосочетание «холодная война», появившееся в лексиконе с легкой руки писателя, сегодня используются повсеместно.

В чем феномен Оруэлла, как он мог предвидеть все то, что пожинает современное общество? Ответы на эти вопросы уже много лет пытается найти журналист, писатель Вячеслав НЕДОШИВИН, который в своей книге «Джордж Оруэлл. Неприступная душа» написал: «Он настолько впереди своего времени, что мы лишь сейчас «догоняем» его. Да и догоняем ли?» Об этом писатель рассказал на встрече на факультете философии и социальных наук БГУ.

Мельчайшие подробности

— Оруэлл смог предсказать многие вещи по мельчайшим тенденциям, которые он наблюдал в жизни, — рассказал Вячеслав Недошивин. — И сегодня весь мир без преувеличения хлебает, как говорят в народе, полной ложкой то, что предвидел британец. Когда в преддверии 110-летия писателя в 2013 г. британская газета «Гардиан» провела опрос среди читателей на тему «Прав ли был Оруэлл в своих предсказаниях?», 89% из них ответили: «Да, все его предсказания осуществились, причем у нас в стране».

Мы все время считали его защитником капитализма, хотя в действительности Оруэлл был убежденным социалистом. Но он не верил ни Марксу, ни Энгельсу, отвергал сталинский социализм. У него была одна святая вера — в справедливость. Джордж Оруэлл был убежден: в основе социализма должна лежать справедливость, поделенная на всех.

При этом у Оруэлла не было единомышленников, его личное мнение часто не совпадало с мнением не просто большинства, но и узкого меньшинства, то есть людей его круга. Когда он написал, например, книгу «Памяти Каталонии», ее никто не хотел издавать. Со скрипом были напечатаны 800 экземпляров, из которых 600 остались непроданными. Сегодня книги писателя не только издаются огромными тиражами, но и экранизируются, по ним ставят спектакли и даже оперы.

Когда возникла идея организовать Соединенные Штаты Европы, которой все радостно аплодировали, Оруэлл выступил со своим «дурацким» мнением в небольшой заметке «Не считая черных», где написал о том, что все страны, желающие объединиться, имеют огромные колонии, в которых — миллионы угнетаемых людей. А если Европа объединится, то объединятся колонии, и угнетение удвоится. Тогда никто не задумывался о колониях, а он смотрел в будущее и ухитрялся увидеть то, чего не видели другие, но о чем сегодня не говорит только ленивый.

Заколдованные круги

— В романах Джорджа Оруэлла я наметил для себя три заколдованных круга, — продолжает Вячеслав Недошивин. — Первый заколдованный круг состоит в том, что Оруэлл писал: «Массы сами никогда не восстанут». В романе «1984», несмотря на его драматизм и трагическую концовку, есть слабая надежда на будущее, на простых людей, пролетариат, которые лет через 100 все-таки осознают свою значимость и смогут перевернуть мир, добьются справедливости. Но для этого нужны вожаки. А парадокс в том, что те люди, которые становятся вожаками революций и бунтов, в конечном итоге перерождаются, придя к власти, и превращаются в тех самых свиней из «Скотного двора». Им нужны яблоки и молоко, чтобы хорошо работали мозги и чтобы другим ничего не досталось. Мы это сегодня наблюдаем всюду.

Второй заколдованный круг касается совершенствования. Одни говорят: надо сначала усовершенствовать человека — тогда общество станет совершенным. Другие: нет, сначала надо сделать совершенным общество, тогда в нем родится совершенный человек. По поводу этого можно спорить бесконечно, потому что из этого круга нам не выбраться, что мы сегодня и наблюдаем точно так же: нет ни стремлений к совершенному обществу, ни уж тем более к совершенному человеку.

Третий заколдованный круг наиболее запутанный, он связан с войной и миром: война рождает мир, но и мир рождает войну. Еще в XVIII веке задумались о том: как достичь вечного мира? Но итогом споров стал вывод: это невозможно, потому что для достижения всеобщего мира необходимо соблюсти огромное количество договоренностей, поправок, собрать силы, комплектовать полки и т. д. То есть, чтобы установился мир, надо комплектовать полки! А в современных ВВС США знаете, какой лозунг? Мир — наша профессия! Война — это мир? Странно? Но никуда от этого не деться.

Что сбылось?

Социологи подсчитали, что из 137 предсказаний Джорджа Оруэлла около 100 уже сбылись.

— И это страшно, — утверждает Вячеслав Недошивин. — Расскажу о некоторых.

1) Оруэлл говорил о свертывании, уничтожении демократии. Ведь выборы и у нас, и на Западе вырождаются. Казалось бы, это последний институт демократического влияния на власть, но в действительности он давно уже не тот. То есть выборами манипулируют, и достаточно успешно.

2) Тайные договоренности правительства о проведении локальных войн ради удержания власти.

3) Власть могущественных международных корпораций, олигархический коллективизм, сращивание капитала с властью.

4) Поиск и навязывание нациям внешних врагов — одна из сквозных тем романа «1984». Если народ находится в постоянном напряжении, думая, что он воюет, он будет послушным.

5) Искажение реальности, исчезновение истины в любой сфере человеческого существования путем лжи, официальных подтасовок и создания информационного шума, заглушающего истину. Это один из признаков нашей сегодняшней реальности.

6) Тотальный, повсеместный контроль над СМИ, жесточайшая цензура слова, изображения, звука.

7) Переписывание истории. Мы видим, что сегодня это происходит во всех странах: переписывают под себя, кто начал войну, кто закончил, кто победил, в расчете на молодое поколение — малоопытное, не приученное читать, анализировать.

8) Всеобщая тотальная слежка. Ни для кого не секрет, что Виртуальная сеть знает про каждого пользователя максимум информации и формирует контент в Интернете исходя из его запросов. Пока это видимая связь с производителями, крупными держателями денег. Но в действительности, если вдруг нужно будет узнать про ваши мысли, в том числе тайные, это не составит труда.

9) Двоемыслие. Это, если хотите, сегодняшние двойные стандарты, когда держат одно в уме, говорят второе, а третье делают. И все меняют в нужное время по чьему-нибудь указанию.

10) Уничтожение культуры. Оруэлл писал, что книжки будут писать машины. И создавать примитивные фильмы. Что мы видим сегодня? Примитивные книги и фильмы, которые, вне всякого сомнения, делают сознательно. Потому что это а) приносит деньги; б) отупляет массы; в) делает их более послушными и несамостоятельными.

11) Сужение, уничтожение образования. Его сегодня заменяют «нахватанностью».

12) Препарирование языка общения. Оруэлл в книге пишет о новоязе, о том, что язык будет усекаться: я думал, что это его выдумки. Ничего подобного! Оказывается, в преддверии Второй мировой войны в Великобритании возникло движение за создание упрощенного, укороченного английского языка. Более того, эту идею поддерживал Черчилль. Для чего это нужно? Чтобы ваши мысли были как можно грубее, проще, примитивнее и выражались ограниченным количеством слов.

13) Сексуальная революция: планомерное уничтожение семьи, половых различий, деторождения. Сегодня, по сути, уничтожается единственная основополагающая ячейка общества, своеобразный «домик», где человек может спрятаться, быть самим собой.

14) Генная инженерия, поставленная на службу тоталитарным режимам, чипизация людей, еще когда они находятся в утробе матери. Сегодня всерьез говорят, что надо в плод вставлять чипы с заданной программой, и тогда отпадет надобность в обучении, потому что человек будет все знать автоматически. Но забывают сказать о том, что запрограммировать можно на что угодно, а пустыми роботами очень легко управлять.

«Расплывчатость и явная некомпетентность — наиболее характерные черты современной английской прозы»

Многие читатели этого блога наверняка уже знакомы со знаменитым эссе Джорджа Оруэлла 1946 года «Политика и английский язык», где он утверждает, что «смесь расплывчатости и полнейшей некомпетентности является наиболее характерной чертой современной английской прозы». Оруэлл говорит в первую очередь о том, что, когда он пишет о политике и общественных делах, очевидно, существует огромное искушение поддаться дерьмовому письму. Он отмечает:

[A]n следствие может стать причиной, усиливая первоначальную причину и производя тот же эффект в усиленной форме, и так до бесконечности. Человек может напиться, потому что чувствует себя неудачником, а затем еще больше потерпеть неудачу, потому что он пьет. Примерно то же самое происходит и с английским языком. Оно становится уродливым и неточным, потому что наши мысли глупы, но неряшливость нашего языка облегчает нам глупые мысли.

Отрывок, который всегда вызывает у меня усмешку, — это исполнение Оруэллом Екклесиаста в тяжеловесной бюрократической/академической прозе. Оруэлл пишет (вставлен курсив): 

Я собираюсь перевести отрывок с хорошего английского языка на современный английский в худшем виде. Вот известный стих из Екклесиаста:

Возвратился я и увидел под солнцем, что не для быстрого бег, и не для сильного сражение, и не для мудрых хлеб, и не для разумных — богатство. , ни все же благосклонность к людям искусства; но время и случай случаются со всеми ими.

Вот это на современном английском языке:

Объективное рассмотрение современных явлений заставляет заключить, что успех или неудача в соревновательной деятельности не проявляет тенденции быть соизмеримой с врожденными способностями, но что значительный элемент непредсказуемости неизменно должен быть принято во внимание.

Это пародия, но не очень грубая. … Будет видно, что я не сделал полный перевод. Начало и конец предложения довольно близко следуют исходному значению, но в середине конкретные иллюстрации — раса, битва, хлеб — растворяются в расплывчатых фразах «успех или неудача в соревновательной деятельности». Это должно было быть так, потому что ни один современный писатель, о котором я говорю, — никто, способный использовать такие фразы, как «объективное рассмотрение современных явлений», — никогда не сформулировал бы свои мысли таким точным и подробным образом. Вся тенденция современной прозы уходит от конкретности. Теперь проанализируйте эти два предложения более внимательно. Первый содержит сорок девять слов, но только шестьдесят слогов, и все его слова относятся к повседневной жизни. Второй содержит тридцать восемь слов из девяноста слогов: восемнадцать из этих слов латинского происхождения и одно греческого. В первом предложении шесть ярких образов и только одно словосочетание («время и случай»), которое можно назвать расплывчатым. Второй не содержит ни одной свежей, цепляющей фразы и, несмотря на свои девяносто слогов, дает лишь сокращенную версию смысла, содержащегося в первом. Тем не менее, без сомнения, именно второй тип предложений получает все большее распространение в современном английском языке. Я не хочу преувеличивать. Этот вид письма еще не является универсальным, и здесь и там будут встречаться проявления простоты на самой плохо написанной странице. Тем не менее, если бы вам или мне было предложено написать несколько строк о неопределенности человеческих судеб, мы, вероятно, подошли бы гораздо ближе к моему воображаемому предложению, чем к тому, что из Екклесиаста.

Как я пытался показать, современная письменность в своих худших проявлениях не состоит в том, чтобы подбирать слова ради их значения и изобретать образы, чтобы сделать значение более ясным. Он состоит в том, чтобы склеить вместе длинные полоски слов, уже приведенных в порядок кем-то другим, и придать полученному результату презентабельный вид с помощью чистой чепухи. Привлекательность этого способа письма в том, что он прост.

Позже в эссе Оруэлл предлагает привлекательный краткий список правил, которые следует помнить писателю:

Но часто можно сомневаться в эффекте слова или фразы, и нужны правила, на которые можно положиться, когда инстинкт подводит. Я думаю, что в большинстве случаев подойдут следующие правила:

i. Никогда не используйте метафоры, сравнения или другие обороты речи, которые вы привыкли видеть в печати.

ii. Никогда не используйте длинное слово там, где подойдет короткое.

III. Если можно вырезать слово, всегда вырезайте его.

iv. Никогда не используйте пассив там, где можно использовать актив.

v. Никогда не используйте иностранную фразу, научное слово или жаргонное слово, если вы можете придумать повседневный английский эквивалент.

VI. Нарушьте любое из этих правил раньше, чем скажете что-нибудь откровенно варварское.

Эти правила кажутся элементарными, и они таковыми и являются, но они требуют глубокого изменения отношения к каждому, кто привык писать в модном сейчас стиле. Можно было сохранить их все и по-прежнему писать на плохом английском, но нельзя было писать то, что я привел в тех пяти примерах в начале этой статьи.

Когда читаешь Оруэлла или какого-нибудь другого маэстро описательной прозы, скажи мне, как это надо делать, я вспоминаю замечательную строчку в стихотворении-прозе Дилана Томаса « Детское Рождество в Уэльсе, », где он вспоминает, какие подарки дети получают и ссылаются на: «Легкие хобби-игры для маленьких инженеров с инструкциями. О, Леонардо легко!» В том же духе, пытаясь усвоить писательские советы от тех, кто освоил это ремесло, я бормочу себе под нос: «Леонардо легко».

Прекратите использовать имя Оруэлла напрасно

Культура

Автор ненавидел клише и удобные туманные политические словечки, такие как «оруэлловский». 19 июня 2013 г. через несколько десятилетий после его смерти. Телевизионные эксперты, авторы редакционных статей и средний пользователь Твиттера могут согласиться: правительственный внутренний шпионаж — это «оруэлловский» пример «Большого брата».

Люди упоминают Оруэлла в этом контексте, чтобы предположить, что автор книг Скотный двор и 1984 не одобрит деятельность, которую Эдвард Сноуден обнародовал. И люди вполне могут быть правы в этом. Но Оруэлл, скорее всего, не одобрил бы использование — чрезмерное использование — его имени.

Это потому, что Оруэлл выступал против клише, как немногие общественные деятели до или после. Как он сказал в своем широко цитируемом трактате 1946 года «Политика и английский язык» : «Никогда не используйте метафоры, сравнения или другие обороты речи, которые вы привыкли видеть в печати».

«Слова такого рода часто используются сознательно нечестным образом», — писал Оруэлл.

Задолго до того, как разразилась история с АНБ, тезка Оруэлла стала именно той фигурой речи, которую он ненавидел. Примеров предостаточно. В атаке Forbes 2012 года на Закон о доступном медицинском обслуживании читателей просили «учитывать оруэлловский характер официального названия Obamacare». Пресс-релизы Common Dreams включали Happy Meals в сферу «манипуляций McDonald’s по Оруэллу». В марте представитель индустрии напитков заявил, что «Джордж Оруэлл перевернется в гробу» из-за полицейской деятельности Майкла Блумберга. Каждый сценарий имеет мало общего с другими, но все они, по крайней мере, по словам вызывающих, являются «оруэлловскими 9».0010 . »

Тот факт, что его имя так плавно используется в политическом контексте, для описания вещей, которые Оруэлл якобы не нравился бы , только усиливает печальную иронию его риторической судьбы. Как эссеист, Оруэлл осуждал и высмеивал тропы В книге Politics and the English Language Оруэлл сетовал на использование нечетких модных словечек, таких как «буржуазный» и «тоталитарный»:

Слова такого рода часто используются сознательно нечестно. человек, который их использует, имеет свое собственное определение, но позволяет слушателю думать, что он имеет в виду совсем другое.0010 Маршал Петен был истинным патриотом, Советская пресса самая свободная в мире, Католическая церковь против преследований, почти всегда делаются с намерением обмануть. Другими словами, употребляемыми в различных значениях, в большинстве случаев более или менее нечестно, являются: класс, тоталитаризм, наука, прогрессивный, реакционный, буржуазный, равенство.

«Оруэллиан» соответствует феномену, который он наблюдал в своем эссе 1948 года « Писатели и Левиафан» , в том смысле, что это совершенно одностороннее слово, которое люди используют только для обозначения других людей:

В наши дни почти все, даже большинство католиков и консерваторов, являются «прогрессивными» или, по крайней мере, хотят, чтобы их считали таковыми. Никто, насколько мне известно, никогда не называет себя «буржуа», точно так же как никто из достаточно грамотных, чтобы слышать это слово, никогда не признает себя виновным в антисемитизме. Мы все хорошие демократы, антифашисты, антиимпериалисты, презирающие классовые различия, невосприимчивые к цветным предрассудкам и так далее и тому подобное.

Если и существовал «оруэлловский» или «большой брат» того времени, то это мог быть «фашизм». От автора 1944 статьи под названием Что такое фашизм? :

Но фашизм — это еще и политическая и экономическая система. Почему же тогда мы не можем иметь четкого и общепринятого его определения? Увы! мы не получим ни одного — пока, во всяком случае. Сказать, почему, было бы слишком долго, но в основном это потому, что невозможно дать удовлетворительное определение фашизму, не делая допущений, которых не хотят делать ни сами фашисты, ни консерваторы, ни социалисты любого цвета. Все, что можно сделать на данный момент, — это использовать это слово с известной долей осмотрительности, а не, как это обычно делается, низводить его до уровня ругательства.

Имеет ли значение, что «оруэлловское» стало удобным бессмысленным клише? Литература Оруэлла говорит да.